Дарья Кузнецова - Венец безбрачия

— Это тебе не на что смотреть, — обиженно фыркнула я. — Я, может, всю жизнь об этом мечтала! Это же так здорово; она стоит там, такая красивая, огромная, а скоро оторвётся от земли и разовьёт первую космическую. И отчасти — благодаря мне. Это же как рождение ребёнка и его школьный выпускной в одном флаконе! Я же сейчас приобщаюсь к вечности, к святому, к истории и даже почти знаю, что чувствовал Королёв. А ты — на что смотреть!

— Всё с тобой понятно, — рассмеялся мужчина. — Удивительная ты женщина, Зоя! Как тебя только муж куда‑то отпустил? Сидела бы дома, занималась чем‑нибудь полезным, — укоризненно проворчал он.

— Нет у меня мужа.

— В смысле? — опешил он.

— В прямом. У меня есть сестра, мама и бабушка, и они честно пытались меня отговорить, — насмешливо фыркнула я. — Да ладно, ты что, матерей — одиночек в своей жизни не видел?

— Извини, — стушевался мужчина. — Я как‑то не подумал. Слушай, так это получается, я могу попросить твой номер телефона? — вдруг оживился он. Я озадаченно покосилась на Сергея, искренне сомневаясь в его душевном здравии.

— Зачем?

— Зачем мужчина может попросить у женщины номер телефона? — улыбнулся он. — А ещё лучше — и электронной почты!

— Мне это не кажется такой уж разумной и здравой идеей, — растерянно хмыкнула я, а потом мне в голову пришла Мысль. — Слушай, а давай я тебя с сестрой познакомлю? Мы близняшки, и она как раз сейчас совершенно свободна.

— Мне вообще‑то ты понравилась, — удивительно прямо и честно ответил он.

— Это потому что ты с Сонькой не общался, — отмахнулась я. — Записывай адрес! Только не пиши пока, я ей попозже позвоню, предупрежу, что один весьма интересный и хорошо воспитанный офицер спецслужб буквально жаждет с ней познакомиться.

— А ты? — задумчиво уточнил Сергей.

— А я пока не готова к каким‑либо близким отношениям. И вообще к отличным от приятельских отношениям с мужчиной. И вряд ли буду готова в ближайшие пять — десять лет, — поморщилась я. Честность на честность; мне кажется, он это заслужил. Мужчина пару секунд пристально меня разглядывал, после чего медленно кивнул. Кажется, действительно — понял.

— Ладно, извини, не буду нарушать момент единения с историей, — улыбнулся он, переводя тему.

— Замёрз, закалённый? — насмешливо фыркнула я. — Ну иди, грейся.

И он честно оставил меня в одиночестве. Нет, не в одиночестве; наедине с этим удивительным местом, видевшим великие победы человечества. Чёрное — чёрное небо, какое бывает только вот в такие безлунные морозные ночи, было усыпано звёздами. Мешала засветка, но они всё равно сияли ярче и казались непривычно близкими. Здесь и сейчас было легко поверить, что давняя мечта, о которой писал ещё Циолковский, — мечта достичь их, — очень реальна и вот — вот сбудется. В конце концов, где ещё мечтать о звёздах, как не на Байконуре?

Здесь, кажется, сам воздух был другой. Может, и правда — кажется. Но, с другой стороны, не могли же бывавшие здесь люди, — по — настоящему великие, на которых стоило равняться, — не оставить своего незримого следа? Они так болели за своё дело и горели им, что просто не могли бесследно сгинуть в веках! Может, именно с таких людей и с таких сильных чувств начинается то, что принято называть "местами силы"? Да, само это словосочетание звучит отнюдь не материалистично, но с некоторых пор я начала верить в магию и мистику.

По чёрному бархату неба соскользнула сияющая искорка метеора, и я, поддавшись общему волшебному настроению, загадала желание. Понятно, что это сущие суеверия, и падающий на землю кусок космического мусора не может ни на что повлиять, но… так почему‑то стало спокойнее. Пусть всё пройдёт хорошо. То есть, пусть все системы сработают в штатном режиме . Немного везения, чтобы никакая случайная погрешность не сбила тонкую настройку умных машин.

Слова Сергея, конечно, задели за живое, но просить о несбыточном я не стала. Хватит с меня мужчин. Если историю с Витькой ещё можно было списать на "молодость — глупость", то тут уже впору было вспоминать и перефразировать мудрое изречение: "умный учится на чужих ошибках, дурак — не учится на своих".

Акт второй, действующие лица — те же. Говорят, каждая история повторяется дважды, первый раз как трагедия, второй — как фарс. А вот у меня, похоже, получилось наоборот, потому что второй раз дался гораздо тяжелее. С нашего со Славкой возвращения прошло уже пять месяцев, но мне по — прежнему больно. Не так, как было в самом начале, но совсем не так, как было с Витькой.