Анна Чарова - Флиртующая с демонами

Над ухом оглушительно пророкотал знакомый голос:

— А ТЕПЕРЬ-ДАВАЙ!

Наши с Эфиальтом языки сплелись. Мне даже дергать не пришлось: услышав чужой мужской голос возле себя, он отшатнулся. Тело по инерции продолжало двигаться — и Цезарь упал навзничь с закатившимися глазами. А изо рта у него с ревом вылетел серый дымчатый силуэт: уродливая голова с закрученными рогами и широкоплечий торс, оканчивающийся воздушной воронкой.

Навстречу ему рванулась мускулистая фигура, с которой слетали язычки пламени.

«Долго не выстою, — прозвучал в голове голос. — Действуй!»

— Ты забыл сказать, что делать! — запаниковала я.

— Это у нас тут кто? Любовничек нарисовался? — прогрохотал Эфиальт.

— Ты опоздал, она моя! — в тон ему проревел Алый.

Блондинки дернулись к нам, кружащие по двору низшие демоны спикировали к беседке.

— Стоять! Я сам накажу поганца!

Они ринулись друг на друга, вытянув мощные руки, и столкнулись в воздухе над золотой звездой. Беседка содрогнулась, затряслись стекла, задрожал пол. Во все стороны от двух высших демонов сыпанули искры. Беседку заволокло дымом, глаза резало от серых и красных всполохов. Блондинки с охотниками попадали друг на друга, завозились, пытаясь встать, прикрывая лица от света и болезненно щурясь. Наташа безрезультатно попыталась привести в чувство индусского принца, в отчаянии зашарила взглядом вокруг. Наши глаза встретились. Секретарша бросила индуса и поползла ко мне.

Теперь я знала, как сражаются демоны. Серый с Алым сцепились, обхватили друг друга. Алый напирал, и дымчатое тело Эфиальта начало наливаться красным — сначала кисти, затем краснота поднялась до локтей, к плечам…

Эфиальт заревел, как раненый бык, и рогами боднул Алого в лоб. Краснота отлила к его противнику, теперь Алый начал сереть. Стоило чаше весов склониться в чью-либо сторону, цвет соперника менялся, граница двух оттенков двигалась туда-сюда. Сколько продержится Алый? Даже с виду он слабее — не такой насыщенный окрас, больше просвечивает… И это моя вина!

Бухнувшись на колени, пригибая голову, чтобы искры не обжигали лицо, я поползла к центру звезды. Беседку заполнило нестерпимым сиянием, огнем, воздушными цунами — это бушевали стихии противников. Энергетический тайфун потащил меня в сторону. Я цеплялась за плитку, упиралась ногами, сопротивлялась как могла. Где медальон?! Зашарила по полу — уже вслепую, ничего не видя, — но не могла найти его. Каменные плитки подо мной стали нагреваться.

И сквозь треск, рокот, шипение, сквозь рев демонов и звон стекла я слышала один звук. Сначала едва различимый, он быстро набирал силу, оглушал, заполнял все вокруг…

Он лился сверху, гудение — глубокое, низкое, странное, от которого дрожали поджилки и сердце замирало в груди.

Я знала, что это такое.

Схватка иерархов высвободила неимоверное количество энергии, она била от них искрами, сполохами, молниями.

Напитываясь ею, над беседкой стремительно рос Портал.

Забыв обо всем на свете, я уставилась в беззвездное небо иного мира. Нет, там были звезды. Только… черные. У меня включилось другое зрение. Звезды чернее черного! Цвета чернильного, беспросветного мрака, вечно длящейся, безнадежной ночи, цвета отчаяния и беспомощности, ненависти и боли.

И затем из мрака посыпались демоны. Призрачные силуэты выскакивали и разлетались по двору Института, взмывали в наше небо, внезапно посеревшее. Демоны вспыхивали, как звезды, и исчезали, а на их месте появлялись новые.

Накал страстей в беседке уменьшался — я почувствовала, что Алый слабеет все быстрее. Он рычал, наседая на Эфиальта, но вот у него посерели ладони… локти… плечи… Держись, Алый! Еще немного! Сейчас, сейчас…

Другое зрение! Как оно включается? Если я увидела то небо и те звезды, я могу увидеть и печать. Взглядом я обшарила мешанину алых и серых сполохов, пытаясь проникнуть сквозь все это — сквозь стихию, сквозь влетающих в наш мир демонов, сквозь свое отчаяние и боль, и страх… вот он!

Теплое желтое сияние пробилось к сердцу. Скорее чувствуя кожей, чем видя его, я протянула руку к пульсирующему сердцу звезды, золотому медальону. Проползла вперед еще немного…

И столкнулась с Наташей.

Мы стукнулись лбами и вскрикнули, одновременно схватившись за головы. И тут же вцепились в цепочку медальона.

— Пусти!!!

— А тебе зачем?!

Наташа была всклокочена, одна щека поцарапана, другая обожжена. Воротничок сбился, открывая синяки на шее. И такие же были на запястье держащей цепочку руки.