Светлана Борисова - Эльфийский подарок

– Что тут думать? Деревьев вокруг тьма-тьмущая, – удивилась девчонка и заполошно всплеснула руками. – Ой-ой! Я сама его привяжу! – сказала она и, подбежав к нему, забрала поводья коня. – Совсем забыла, что у меня здесь поблизости обретается зубастая скотина, которую хлебом не корми, а дай нашкодить. Вмиг слопает твоего жеребца и даже косточек не оставит.

Ничего не понимающий король опасливо оглянулся, но никого не увидел.

– И ты туда не ходи, – предупредила Аталиса и указала ему в сторону большого дуба, стоящего в отдалении, а затем кому-то погрозила кулаком. – Фонарик, если тронешь их, я тебя, гад ты эдакий, по самое горло залью водой, и тогда ты взорвёшься у меня, как перегретый чугунок.

Когда поблизости раздался чей-то мощный выдох и вслед за тем сердитое сопение, Радон потряс головой, не веря своим ушам.

– Это кто? – не выдержав, спросил он.

– Моё ездовое средство, – охотно сообщила Аталиса. – Сам понимаешь, что это не конь.

– Тогда кто? – не отставал Радон, не на шутку заинтересовавшись неизвестным животным.

– Дракон, – ухмыльнулась она и, взяв его за руку, потянула за собой. – Идём! Так-то он привязан, но не вздумай соваться к нему, а то Фонарик и тебя слопает за милую душу, конечно, если дотянется. Понял?

– Понял! – ответил устрашённый Радон.

Шагнув через порог, король Эдайна выглянул и посмотрел в сторону дуба, и ему показалось, что среди листвы блеснули огромные жёлтые глаза. «Вот рогатый! И к кому это меня занесло?!» – подумал он сокрушённо.

Аталиса, для которой его мысли не были секретом, ехидно ухмыльнулась. «Ага! Уже жалеешь, что связался со мной? Ну-ну! То ли ещё будет!»

– Присаживайся, – сказала она гостеприимным тоном и смахнула со стола пылищу. – Апчхи!.. Всеобщая мать!.. Апчхи!.. Прости, у меня здесь слегка не прибрано.

– Ничего страшного, старик сказал, что ты только недавно приехала, – проговорил Радон, опасливо глядя на громадного паука, который медленно опускался вниз: прямо на предложенный ему табурет

– А что ещё он тебе доложил? – рассеяно спросила девушка. Суетясь по хозяйству, она попутно смахнула паука. – Садись, вот он тебя не съест. Конечно, паучище большой, но кроме размеров в нём нет ничего необычного.

– Что ты поругалась с мужем, – помедлив, ответил Радон.

– Вот сплетник! – возмутилась Аталиса. – Впрочем, все лешие такие, – сообщила она и поставила перед ним чашку с чаем. – Вот, попробуй. Я добавила травок, тебе должно понравиться.

Одним махом Радон выпил чай, и потянулся было за печеньем, но передумал и опустил руку. Аталиса, сидящая напротив, хихикнула.

– Да не бойся ты! Я не собираюсь кормить тебя никакими зламельковыми жабами и атридными летучими мышами. Печенье очень вкусное, его испекла соседка, а она обычный человек.

– Тогда ладно! – приободрившийся король попробовал печенье и одобрительно кивнул. – Замечательное печенье, просто тает во рту.

– Рада, что тебе понравилось. Скажи, Радон, а я тебе нравлюсь? – спросила девушка, глядя прямо ему в глаза.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился он.

– Что тебя смущает мой новый облик, и ты никак не можешь решить, что тебе делать. Либо уехать и продолжать оплакивать Волчицу, либо остаться и попытаться найти её в рыжем чудовище, что сидит перед тобой.

Радон со смятением посмотрел на девушку и опустил глаза.

– Я не уйду! – заявил он спустя некоторое время.

– Всего лишь вызов и упрямство, – констатировала Аталиса. – А может, нам стоит напиться? – задумчиво протянула она. – Тогда ты тоже сильно нервничал, но затем всё пошло, как по маслу. Мы сразу же отправились в кровать.

– Мне не нужно напиваться, чтобы любить женщину, особенно ту, что пришлась мне по сердцу! – рассердился король Эдайна.

– Да неужели? Тогда отчего ты медлишь и не решаешься ко мне подойти? – сказала девушка и поднялась из-за стола. – Прощай, Радон! Прости, что снова смутила твой покой…

– Нет! Не уходи! – испугался он, поняв, что если сейчас она уйдёт, то это навсегда.

Обогнув стол, Радон встал вплотную к девушке. В отличие от фейри люди быстро учатся, в том числе, не только слушать голос своего сердца, но и верить ему. Это действительно была она, его единственно любимая женщина, и не важно, что теперь она выглядела не так, как прежде, и звали её иначе, но он знал, что именно она глядела на него глазами Волчицы.

– У того, кто любит, нет гордости, но есть предел терпению. Любовью за любовь, пообещала ты, так докажи, что держишь слово, – сказал он, хмурясь. – Или ты опять пустишься в бега?