Сергей Крускоп: Ночь дракона

– Не знаешь ты фольклора, – укоризненно проговорил Одд. – А казалось бы, не первый год со мной знаком. Это же – аккурат за десять дней до Солнцеворота, последняя ночь, когда Ниддогр…

– Кто? – переспросила Ивона, неожиданно поморщившись.

– Ниддогр, Великий Дракон, охраняющий мир от Хаоса и холода. Так вот, это последняя ночь перед тем, как он ляжет в спячку и начнется настоящая зима. После этого до самой весны миром распоряжается Снежный дед.

– Одд, – поинтересовался я, – ты, когда нас встречал, по сторонам смотрел? Какой уж Дракон, там все от края и до края замело!

– Ну, может, легенда возникла в более теплые времена, – пожал плечами тролль, – когда зима позже наступала. Но что же, от праздника из-за этого отказываться, что ли?

– Ух ты! – восхитилась Ивона, когда на столе появилась бутылка с вычурными эльфийскими рунами на этикетке. – Откуда это у тебя, Одд?

– Да уж и не помню, завалялась с каких-то пор. Это для дам, то есть для тебя. А мы, грубое и неотесанное мужичье, будем пить что попроще, – с этими словами он выставил на стол большую кривоватую бутыль, заполненную кроваво-красной прозрачной жидкостью.

– Калина? – уточнил я с надеждой в голосе. – Твоя особая, на меду?

– Она! – Одд разлил содержимое бутыли по двум большим глиняным кружкам.

– Э-э, – Ивона принюхалась, – а дамам это можно? Или все это предназначается исключительно грубым мужикам, дабы их неотесанность не снизилась ненароком? Ну ладно, что вы на меня так смотрите, плесните капельку попробовать, не жадничайте.

– Вообще-то ты не прогадала, – сказал я, когда тролль щедрой рукой наполнил кружку Ивоны до половины, – эльфийскими винами тебя и отец угостит. Или кузен. А настоечки Одда – это своего рода произведения искусства, таких больше нигде не попробуешь.

– Ну, – прогремел Одд, поднимая свою кружку, – за встречу!

Я откинулся на спинку стула, с наслаждением ощущая, как сладкая терпкая жидкость прокладывает огненную дорожку к моему желудку. Было хорошо, тепло и спокойно. Конский пот, брызги крови на снегу и блестящие клыки в оскаленной пасти остались где-то далеко-далеко, потеряв свою пугающую четкость, расплываясь и уползая в область приятных воспоминаний о не зря прожитых днях. И зима перестала быть просто снегом и морозом, она теперь была причиной того, что я сижу здесь, в теплой комнате, где пахнет деревом, чуть-чуть дымом из печки и травами, висящими на вбитых в стены гвоздях. Я отпил еще немного настойки, поставил кружку на стол и подцепил из большой миски маринованный подосиновик. Жизнь, определенно, удалась.

– Слушай, – спросил Одд, – а чем ты ныне занимаешься? Ты, помнится, наемником был, охранял чего попросят. Или не охранял.

– Ну, – ответил я, протягивая руку за следующим грибком, – примерно этим я и сейчас занимаюсь. Только стал разборчивее в заказах – старость, наверно.

Ивона тихонько фыркнула, делая себе бутерброд с копченой рыбой. Одд извлек из своих закромов весьма неплохие яства. Он вообще был рукастым мужиком, хотя кухарил, конечно, очень своеобразно. Я однажды наблюдал этот процесс, и воспоминание о нем прочно засело в моей памяти: Одд, шинкуюший капустные кочаны для щей при помощи тесака (длиной немного уступающего моему мечу) на разделочной доске, сделанной из цельного спила столетнего бука. Это зрелище могло бы повергнуть в состояние шока многих домохозяек.

– Какая, к лешему, старость? – возмутился тролль. – Наемничество и так-то не слишком доходное дело, а уж чтобы привередничать!

– Ну ладно, расскажу. В общем, с некоторых пор у меня появилось немножечко денег. Совсем чуть-чуть, но мне хватает. Ты знаешь, я человек не слишком привередливый. Ив, не смейся, подавишься. Так вот, – я сделал еще глоток настойки, окончательно придя в соответствующее настроение, – это случилось, собственно, после того, как мы с тобой, дружище Одд, как следует посидели в городке, именуемом Фиерон.

– Просто посидели? – подозрительно прищурясь, спросила Ивона.

– Нет, посидели довольно замысловато, – задумчиво ответил Одд, – по крайней мере, всех подробностей я так и не вспомнил.

Я согласно кивнул и добавил:

– Зато я очень хорошо помню, что было следующим утром…

Маленький замок с высоты птичьего полета мог бы показаться аккуратным игрушечным домиком. Впрочем, у него было все, что полагается замкам: конические башенки с вымпелами; высокие стрельчатые окна в бальном зале; дымящаяся каменная труба кухни (для кого-то, возможно, именно это главное в замке – в сочетании, разумеется, с ароматами жаркого, пряных соусов, печеных яблок и тому подобного); зубчатая стена с мощными дубовыми воротами и ров с подъемным мостом. В ров впадала небольшая быстрая речка, обрамленная камышами и ивами, она же вытекала из него с другой стороны, скрываясь в лесу. Лес в это время года, еще только-только собираясь сбросить одеяние листвы, клубился зеленовато-золотистым дымом со всех сторон замка, прорезанный лишь подъездной дорогой (последнюю сотню саженей даже мощенной камнем) и многочисленными тропинками. Фиерон – лесное королевство, и лес – это его, так сказать, визитная карточка. Пусть он и не такой роскошный, как у эльфов, но все же.