Роберт Хейс - Ересь внутри

— И что за игрища самцов? — усмехнулась Генри.

— Пошла ты, чокнутая стерва, — отозвался Бетрим и был вознагражден мрачным взглядом поверх голодного оскала.

Он толкнул женщину плечом, и оскал сменился улыбкой. На лице Генри она появлялась редко, и сейчас Бетриму даже показалось, что эта женщина может быть милой — не будь помешанным на убийствах маленьким дьяволом.

— Десять бронзовых или один серебряк, чтобы попытать силы против гиганта, — втирал Шустрый усевшемуся напротив Мослака верзиле, чьи руки по толщине могли легко поспорить с древесными стволами.

Ходячий дуб выложил на стол серебряную монету, которую Шустрый тут же сгреб, а Мослак, как хороший актер, нацепил на лицо маску обеспокоенности. Он позволил здоровяку на мгновение почувствовать близость победы, а затем резким движением влепил руку противника в стол, едва не сломав ее. Дуб удалился прочь, поминая всех святых и растирая руку. Вместо него за стол сел другой мужик, а за ним еще и еще.

— Все в порядке, Босс? — спросил Бетрим.

Он встретил взгляд темных глаз южанина, и Босс покачал головой.

— Отыскал логово в городе. Просмотрел все оставленные там послания. Есть новости хорошие и плохие. Хорошая — я нашел нам работу. Самую крупную из всех, за которые мы брались. Плохая новость — девчонка, которую мы пришили в Коррале, была из высшего света. Те всадники, которых мы видели несколько ночей назад на равнинах, шли по наши души, и я не думаю, что они просто так бросят это дело.

Проблема в том, что о нас знают. Люди видели нас, люди говорят о нас. И так нас легче найти. Это не твоя вина, Черный Шип. Мы все здесь личности приметные. Ну, пожалуй, кроме Зеленого. В этих краях наемники с Юга — гости нечастые, и мой цвет меня выдает. Никогда не видел никого столь же крупного, как Мослак. Имя Генри здесь на слуху не меньше, чем твое, да и в Шустром только слепой не признает подонка.

В итоге: кто-то взял наш след, а за наши головы назначена награда. Нужно убираться из этой провинции, и чем скорее, тем лучше.

— Даже мне? — спросил Зеленый.

— Даже тебе.

— Никогда не был за пределами Форсвая. Как там?

— Как и везде, только там меньше народа, желающего нас убить, — сказал Босс и повернулся к Бетриму. — Утром мы отправляемся обратно в Коррал.

— Черт! — Голос Бетрима буквально сочился ядом. — Я лучше сражусь с толпой охотников, чем с арбитром, Босс.

— Что? — Зеленый выглядел сбитым с толку. — Черный Шип испугался арбитра?

И Бетрим, и Босс проигнорировали колкость мальчишки.

— Мы не знаем, гонится ли за тобой этот арбитр. А парни с дороги точно хотят получить наши головы. И кроме того, работа, которую я нашел, ждет нас в Чаде.

— Значит, придется плыть, Босс? Все это дерьмово пахнет, — буркнул Бетрим.

— Я не спрашиваю твоего мнения, Шип. Просто говорю все как есть. С первыми лучами мы уходим обратно в Коррал в обход дорог. Нужно держаться тише воды, ниже травы. Хорошо?

Вопрос был риторическим, но Бетрим все равно кивнул:

— Хорошо.

— А сейчас я пойду в свою комнату. Генри, — Босс смотрел на Шипа, и его зубы сверкали серебром при каждом слове, — расскажи все этим двум, когда они доиграют.

Если бы еще в начале дня кто-нибудь сказал Джеззет, что ей придется бежать из форта Эйрика в чем была, отягощенной только мечом, с ног до головы извалявшись в дерьме, она бы не поверила. Если бы всего два часа назад кто-нибудь сказал ей, что она сумеет выбраться из форта живой, она бы не поверила. Правда в том, что Джеззет Вель’юрн прекрасно знала, насколько ей повезло, и ничто во всем мире не смогло бы убедить ее в обратном.

Туннель закончился в нескольких сотнях футов от форта, уперевшись в жалкую струйку воды, которую, наверное, когда-то и можно было назвать ручьем. Выход был засыпан землей и мусором, поэтому Джез пришлось буквально рыть себе путь наружу. До гор оставалось еще около мили, так что она сразу же двинулась в путь. Топтаться на месте смысла не было. Как только силы Констанции зачистят форт и военачальница поймет, что Джеззет, живой или мертвой, в нем нет, эта тварь обязательно пошлет людей на ее поиски. И Джез хотелось к этому моменту оказаться как можно дальше.

Все пространство между фортом и горами покрывала высокая трава, земля под ногами предательски бугрилась, а вывихнутая лодыжка с каждым шагом напоминала о себе адской болью. И все же Джез была жива. По крайней мере, пока что.

Обернувшись, девушка увидела оранжевое свечение и поднимающийся к небу столб темно-серого дыма — форт горел. Хороший знак. Так люди Констанции будут слишком заняты пожаром, чтобы пялиться за стены. При такой большой и яркой луне любой, кто озаботился бы посмотреть на восток, с легкостью заметил бы ее фигуру, пробирающуюся через траву. В горах будет безопаснее. Путь ее лежал в глубь гор и дальше в обход. Сама Джез никогда по тамошним тропам не ходила, но знала, что дорога эта опасная, местами разбитая, и что ею пользуются разве что безрассудные авантюристы или те, кому совсем нечего терять. Джез с горечью подумала, что отлично попадает в обе эти категории.