Роберт Хейс - Ересь внутри

— Но если Кессик реален… то что мне ему говорить? — смутилась Джеззет.

— Скажи, что Х’ост мертв. Убеди его, что ты посланник из Хостграда и что тебе приказали в случае смерти Х’оста отправиться в Сарт и известить арбитра Кессика. Моего имени не называй, но в остальном постарайся говорить правду.

— Невозможно солгать арбитру, — вставил Бетрим.

— Точно.

— Я серьезно, Танкуил. Что, если Кессик начнет задавать Джез вопросы? Узнать правду ему не составит труда.

— Думаю, я смогу сделать оберег, который защитит ее от его принуждения.

— Думаешь? — фыркнул Бетрим. — Сплошные «что, если», «я думаю», «может быть»…

— Тише, Шип. Со мной все будет в порядке. — Джеззет посмотрела на арбитра. — Может, тебе стоит задать мне пару вопросов, чтобы я на деле поняла, что такое принуждение?

Танкуил вздрогнул и покачал головой:

— Я… Я не…

— Кажется, будто кто-то лезет тебе в голову. Хватает то, что ему нужно, и силой тянет у тебя изо рта. Ты не можешь ни о чем думать, не можешь контролировать себя, идешь против собственной воли. Я права, Танкуил?

Арбитр, уставившись в кружку с пивом, молча кивнул. Его рука почему-то тряслась. Похоже, он никогда не использовал свою магию на Джеззет. Задумавшись об этом, Бетрим вдруг понял, что и на Черном Шипе тоже.

Бетрим взмахом руки подозвал служанку и попросил ее принести еще пива. Глянув на его лицо, девушка застыла, шокированная и напуганная. Раньше бы это разозлило Черного Шипа, но сейчас он лишь засмеялся.

— На вид все еще не так плохо, можешь мне поверить. Хочешь потрогать? — провел он тремя пальцами по обгорелой половине лица.

Служанка сию же секунду развернулась и чуть ли не бегом бросилась выполнять заказ.

— Женщины всегда так на тебя реагируют, Шип? — с невинной улыбкой спросила Джеззет.

— Ты-то еще не сбежала с воплями.

— Мне платят, чтобы я терпела твою рожу.

— Ну прям история всей моей жизни, — ухмыльнулся Бетрим, прекрасно зная, что когда мышцы натягивают обожженную кожу, выглядит это еще страшнее обычного.

Арбитр окинул взглядом улицу, ведущую к цитадели Инквизиции. В Диких Землях мощеные улицы редкость, но в Сарте только такие и были. Здесь вообще все, казалось, было сделано из камня. Зато можно не бояться больших пожаров, что довольно актуально для города, полного охотников на ведьм.

— Он спросит тебя о Х’осте, — продолжал Танкуил, — чтобы убедиться, что ты та, за кого себя выдаешь. Говори расплывчато, мол, работала на него, но к его совету допущена не была. Когда он будет задавать вопросы, постарайся сделать вид, что ты пытаешься думать о чем-то другом, но не можешь.

Джеззет попробовала нахмуриться, сдвинула брови, сморщила лоб. На взгляд Бетрима, это смотрелось так, будто у нее запор. Между тем вернулась служанка и принесла пиво. Черный Шип легонько коснулся ее руки и улыбнулся. Бедняжку аж перекосило от отвращения, и она убежала.

Так они и просидели в трактире остаток дня, пока солнце не стало опускаться за дома. Арбитр обеспокоенно следил за черной цитаделью и время от времени давал Джеззет различные советы. Мастер Клинка по большей части молчала, очевидно, обдумывая свою роль в плане. И если эти двое пили мало, то Бетрим, наоборот, себя не сдерживал. Каждый раз, когда его кружка пустела, он требовал наполнить ее снова — и делал это довольно часто. К тому моменту, когда арбитр поднялся из-за стола и заявил, что пора двигаться, Шип уже был изрядно навеселе.

На лестнице они снова встретились со служанкой. Та поспешно опустила глаза, чтобы не видеть лица Бетрима. Черный Шип фыркнул и хотел было схватить девчонку за подбородок и заставить ее смотреть, но решил не делать глупостей. Народ в Сарте уж больно цивилизованный и вряд ли хорошо отнесется к страшиле, до смерти перепугавшему невинную служанку.

Внизу Танкуила остановил человек в знакомом коричневом плаще, уперев руку ему в плечо.

— Я тебя знаю?

Танкуил опустил глаза и замотал головой:

— Не думаю, сэр.

Бетрим протолкнулся за их спины. Да, вот тебе и «без плаща меня ни один арбитр не узнает». Народа в трактире было много — за тремя столами выпивали торговцы и лавочники. И, как назло, ни одного наемника.

— Как твое имя? — спросил арбитр у Танкуила.

— Альфред Костер, сэр.

— Нет, не оно. Я уверен, что узнал тебя. Ты лжешь мне?

Когда требовалось срочно отвлечь чье-то внимание, Черный Шип знал только один способ. Он стремительно двинулся к ближайшему столу, окруженному веселым народом, и по пути схватил стул — крепкий, тяжелый, добротно сделанный стул, которым с ухмылкой от души врезал по спине одному из посетителей. Бедняга свалился без чувств.