Ричард Байерс - Нежить

Внезапно все её тело, начиная от безволосой головы и до кончиков ботинок, оказалось охвачено огоньками голубого пламени. Она закричала и содрогнулась.

Сзасс Тэм сделал шаг назад. Возможно ли, что заклинание вышло из–под её контроля? Если это было в его силах, он предпочел бы уберечь её от вреда, ведь, возможно, когда–нибудь она снова окажется полезна. Лич произнес слово, и кристальная пирамида стала почти прозрачной, а затем приготовился окатить её потоком магически вызванной воды.

Но огни начали гаснуть сами, оставляя на её теле оплавленные пятна плоти, шелка и вельвета, которые стекали вниз, словно капли воска. Не обращая внимания на свои необычные раны, Ярпилл усмехнулась и поднялась с Трона Такорсила.

Несмотря на удивление, Сзасс Тэм среагировал молниеносно. Он направил на неё Сферу Мертвой Луны.

— Сядь.

— Спасибо, — произнесла она, — но я лучше постою. Ты велел мне разделиться надвое и послать одну половинку в будущее. Над ней твой дурацкий шар уже не властен.

Она взмахнула рукой, и его грудь окатило брызгами кислоты. К счастью, он никогда не снимал свою магическую защиту. Пусть большая часть его одеяния расплавилась и оплыла, но лич не почувствовал ничего, кроме легкого жжения.

Но это не означало, что он собирался давать ей шанс на вторую попытку. Бросившись к ней, лич схватил волшебницу за запястье.

Если он этого хотел, его прикосновение могло парализовывать, и, как он и ожидал, Ярпилл тут же застыла. Но затем, к его сожалению, он почувствовал, что жизнь уходит из её тела, словно погасшее на ветру пламя свечи. Учитывая, насколько сильный яд она приняла, пагубное прикосновение нежити оказалось для неё смертельным. Какая потеря.

Отпустив тело, Сзасс Тэм повернулся к великанам–зомби.

— Верните Трон Такорсила на место, — приказал он, — затем отнесите труп Ксингаксу.

После смерти Ярпилл ему предстояло разгадать загадку, что она оставила перед ним — и, как он полагал, составить план новой кампании.

— Враги знают о нашем приближении, — произнесла Яркокрылая.

Обычно во время ночных полетов Аот Фезим пользовался чувствами грифонихи, и этот раз не был исключением. Тем не менее, он понятия не имел, откуда ей это стало известно, но у боевого мага и мысли не возникло усомниться в словах своего фамильяра.

— Они тоже в воздухе? — спросил он, взяв наизготовку копье, которое служило ему одновременно оружием и магическим посохом.

— Пока сказать не могу, — ответила Яркокрылая и зашипела, ощутив укол боли в основании правого крыла.

Учитывая их мысленную связь, Аот тоже его почувствовал.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Нормально.

— Уверена? — он почти потерял её прошлой осенью, когда один из воинов–нежити Сзасса Тэма нанес ей глубокую рану своим мечом, и он не хотел, чтобы она принимала участие в сражении, если ещё не восстановилась до конца.

— Да! А теперь кончай трястись надо мной, словно дряхлая бабуля, и сообщи остальным.

Она была права — ему нужно было самому передать им её слова. Грифониха говорила на малхоранди, но её клюв и горло едва ли были приспособлены для человеческой речи, и, по большей части, понимать её мог лишь её хозяин.

Барерис Анскулд, летевший на своем грифоне, кивком подтвердил, что все понял. Светлая кожа и долговязое телосложение выдавали его муланское происхождение, но на голове его развевалась спутанная грива светлых волос, которые в лунном свете казались белыми. Во время своих странствий он отказался от привычки брить голову и никогда так и не вернулся к ней вновь.

По другую сторону от Барериса плыла туманная светящаяся тень — Зеркало. Он держался в отдалении от барда, чтобы не напугать его питомца. Это вполне могло произойти, ведь Зеркало был призраком. Он ничего не помнил о своем смертном существовании и поэтому частенько копировал внешность того, кто оказывался неподалеку. Тем не менее, иногда он вновь принимал тот облик, который был у него при жизни, и становился мужчиной с худощавым лицом, большим, выделявшимся на нем крючковатым носом и тощей бородкой. Временами он даже разговаривал.

Маларк Спрингхилл, сидевший верхом на своей летающей лошади, улыбнулся и отсалютовал большим пальцем, давая знать, что понял предупреждение Яркокрылой. Маларк, крепко сложенный, со светло–зелеными глазами и родинкой винного цвета на подбородке, был иностранцем, но он перенял тэйский обычай брить волосы и делать татуировки на теле.