Петрова Елена: Лейна

– Ну теперь давай поговорим.

Я согласно кивнула.

– Тумар через пару дней поедет на летнюю ярмарку в Большие Сотки. Это по дороге на Тирилон. Три дня пути. Там ты сможешь купить лошадь и присоединиться к каравану, идущему по Большому тракту в сторону столицы. А насчет денег не волнуйся – ты из другого мира, а на ярмарке любят диковинки. Наверняка что-то из своих вещей ты сможешь продать – Тумар тебе поможет. К тому же у нас ценится золото, и ты сможешь получить неплохие деньги за свои цепочки – они очень тонкого плетения, такие даже у эльфов редкость.

Я вытащила из ушей сережки: довольно большие золотые кольца и два гвоздика. Задумчиво вытянула из выреза рубашки перепутавшиеся цепочки – тоненькую, почти неощутимую, с маленьким знаком зодиака – овном; и вторую – подарок на двадцатилетие – ажурную, довольно толстую, с подвеской-бабочкой. Сняла и сложила на столе кучкой. Подскочив к куче своих вещей, аккуратно сложенных на сундуке в углу, вытащила сумку и вернулась к столу. Покопавшись, вывалила содержимое на лавку, вытянула косметичку и вытряхнула из нее три золотых колечка: почему-то у нас на работе было принято приходить в золоте, но печатать на компе в кольцах неудобно, и я каждое утро, придя на работу, снимала их и засовывала в косметичку. Печально осмотрев небольшую кучку поблескивающего металла, я грустно констатировала, что хватит, пожалуй, только на одну лошадиную ногу и уздечку. И то, если хорошо поторговаться. Потом мы с Мирайей начали с энтузиазмом копаться в моих вещах, выискивая что-либо еще на продажу. В результате к горке золота добавилось две горсти мелочи, собранной из разных карманов, раскладной ножичек, со штопором и компасом, вделанным в ручку (ужасно удобная вещь для незапланированных посиделок на природе), двойное зеркальце в золотистом пластмассовом корпусе, которое я таскала в косметичке, зонт и пара ручек. Бумажные деньги, сотовый, кредитные и дисконтные карты, а также мои документы позабавили ее, но на продажу не годились.

Мы попытались рассортировать добычу. Внимательно рассмотрев мои золотые гвоздики на винтах, ведьма заинтересовалась – идею гайки и шурупа у них пока не использовали. Я честно пыталась рассказать, что это способ скреплять что-либо, и соединила на сережку края косметички, добавив, что шурупы и гайки из железа у нас применяются для скрепления различных металлических изделий. В качестве примера я показала винты на ручке ножа. Мирайа обрадовалась и предложила продать сережки и нож гномам. По ее словам Подгорный народ обожает всевозможные новинки. Идея показалась мне здравой. Туда же мы отложили зонт и ручки. Остальное она предложила показать ювелирам, среди которых тоже было немало нелюдей – гномов и эльфов. Мелочь моего мира можно было с успехом использовать и в этом – почти каждое королевство чеканило свою монету, и люди зачастую расплачивались даже не деньгами, а брусками металла по весу. На пару медных монет можно было поужинать в трактире, а еще за пару-тройку – снять комнату. В этот момент мне с грустью вспомнилась огромная хрустальная салатница, стоящая в коридоре моей квартиры, в которую наша семья сгружала мелкую сдачу, когда она начинала рвать карманы сумок и курток. Салатница была почти полная!

Вскоре я спускалась в деревню, разыскивая дом Тумара по указаниям Мирайи. За его воротами меня встретило крепкое крестьянское хозяйство и лай крупной собаки, подозрительно напоминающей пушистого волка с узкой мордой и желтыми глазами. На лай из дома вылетел парнишка лет пятнадцати и, уставившись синими глазами из-под выгоревшей челки на мои ноги в узких джинсах, мучительно покраснел. Похоже, даму в таком нескромном наряде он еще не встречал. Я мысленно хихикнула.

– Привет! Ты не подскажешь, где я могу найти Тумара?

Парень дернулся, подтянул челюсть и медленно поднял взгляд от моих ног к лицу.

– Он… это… в кузне… Я провожу! – Мальчишка сорвался с крыльца, продолжая искоса меня рассматривать. Ну-ну…

– А ты кто?

– Л-Лорин…

Тихо вздохнув, уточнила:

– Это далеко?

– Нет, сразу за деревней, у реки…

Я уже жалела, что отказалась от предложенного Мирайей бесформенного нечто, по какому-то недоразумению названное здесь женским платьем. Парень откровенно пялился на меня, сглатывая слюну и спотыкаясь о неровности тропинки. Блин, вот и дожила до совращения малолетних, размышляла я, нет, надо было соглашаться на балахон; теперь понятно, почему ведьма так усмехалась мне вслед.