Майкл Салливан - Праздник зимы

Мужчина часто плакал, обычно негромко и в последнее время все тише. Он уже больше не кричал. Когда до Аристы донеслись слова его молитвы, она с удивлением обнаружила, что он молится не о спасении или быстрой смерти. Мужчина молился о некой особе женского пола. Он умолял Марибора уберечь ее, но голос звучал так невнятно, что принцесса так и не узнала ее имени.

В темноте Ариста не могла следить за течением времени. Она пыталась считать приемы пищи, но голод подсказывал, что еду приносили реже, чем раз в день. Тем не менее прошли недели после ее пленения, но ей ни разу не довелось различить среди других голосов голос Гонта, хотя она не раз его звала. Ариста слышала его всего лишь раз в ту ночь, когда они с Гилфредом безуспешно пытались его спасти.

С тех пор она оставалась в своей камере, где на каменном полу валялось несколько охапок соломы и стояло ведро для отбросов. Помещение было таким маленьким, что она могла коснуться всех четырех стен, не сходя с места, и ей часто казалось, будто она находится в пещере или могиле. Принцесса знала, что Модину, девушку, которую прежде звали Трейс, держат в подобной камере. После того как Трейс потеряла всех, кого любила, она наверняка должна была испытывать настоящий кошмар, просыпаясь в полнейшем мраке, не понимая, почему здесь оказалась. Должно быть, ее сводило с ума то, что она не знала, за что и как сюда попала.

Несмотря на свое печальное положение, Ариста знала, что она не одинока в этом мире. Как только весть об ее исчезновении дойдет до Алрика, тот свернет горы, чтобы спасти сестру. За годы, прошедшие после смерти их отца, они очень подружились. Он перестал быть избранником судьбы и избалованным ребенком, а она ревнивой и склонной к уединению девчонкой. Они часто ссорились, но Алрика ничто не остановит, он ее найдет и призовет на помощь Пикерингов, с которыми они дружили семьями. Возможно, он даже обратится к Ройсу и Адриану, ведь Алрик с уважением называет их королевскими защитниками. Ариста верила, что ждать осталось совсем немного.

Она представила себе такую знакомую улыбку Адриана, его лицо возникло в темноте перед ее мысленным взором и долго не исчезало. Она вспомнила его голос, прикосновение руки и крошечный шрам на подбородке, который заставлял ее сердце сжиматься. Она всегда ощущала теплое к себе отношение со стороны Адриана, однако в нем были лишь доброта и сочувствие, как к человеку, попавшему в беду. Для него Ариста оставалась принцессой, его нанимателем и работодателем, еще одной аристократкой, попавшей в тяжелое положение.

«Насколько же пуста была моя жизнь, — думала она, — если те, кого я могу назвать лучшими друзьями, работали на меня за деньги».

Хотелось верить, что Адриан видит в ней нечто особенное. Возможно, за время долгого совместного путешествия он привязался к ней, и она значит для него не меньше, чем он для нее. Ариста надеялась, что он считает ее умнее и способнее большинства других женщин. Но даже если это так и есть, мужчинам не нужны способные и умные. Им подавай хорошеньких. Аристу нельзя было назвать красавицей, как, например, Аленду Ланаклин или Ленару Пикеринг. Как славно было бы, если бы Адриан смотрел на нее, как Эмери и Гилфред.

Тогда и он был бы уже мертв.

Из коридора донесся скрежет камня по камню. Потом послышались шаги, кто-то приближался к ее камере.

Время приема пищи не наступило. Из-за постоянного пребывания в темноте Ариста потеряла счет дням, но еду ей обычно приносили только после того, как она теряла последнюю надежду на то, что о ней не забыли. Впрочем, еды было так мало, что Ариста радовалась пустой похлебке, от которой несло тухлыми яйцами.

Она услышала, что по коридору идут два человека. Один из них был стражник, подковы его сапог позвякивали при ходьбе. Зато каблуки его спутника стучали совсем по-другому: тук-тук, тук-тук, тук-тук. Нет, это не стражник и не слуга. Слуги шлепают босиком или носят мягкие башмаки, который издают шаркающие звуки. Только богатый человек может позволить себе башмаки, которые так громко стучат по камню. Шаги были неспешными, уверенными и размашистыми.

В замочной скважине заскрежетал ключ, щелкнул замок.

Неужто посетитель?

Дверь в камеру распахнулась, и Ариста зажмурилась от яркого света.

В камеру вошел стражник, он вел себя подчеркнуто грубо. Подтащив Аристу к стене, он прицепил ее ручные кандалы к вбитому между камнями кладки крюку. Теперь она сидела с поднятыми над головой руками. Стражник вышел, оставив дверь распахнутой.