Дмитрий Баринов (Дудко) - Путь к золотым дарам

Спокойно, словно кладку через степную речушку, индиец преодолел мост и у самых ворот обнажил кханду. Ардагунда отъехала назад, во двор крепости, и, продолжая светить одной рукой, другой подняла меч. Гордая амазонка билась добросовестно и умело, пока острие кханды не распороло недавно зашитый панцирь. Только тогда Ардагунда отбросила оружие. Следом упала на землю кханда. Ворота крепости закрылись. Стоявшие на левом берегу росы услышали насмешливый голос Меланиппы:

— Остальные войдут завтра. Жених и без вас управится!

Три дня гуляли росы, амазонки и гаргареи на свадьбе златоволосой царицы мужеубийц. Потом все обитательницы крепости ушли вместе с росами на запад. Девичья крепость стала обычным меотским городком, и лишь святилище Артимпасы напоминало в нём о прежних временах.

Ардагаст и Рескупорид всё же поохотились на зубров, встретившись на берегу Шхагуаши, куда царь Боспора выехал навстречу другу. А Доко-Сармат стал-таки царём зихов — не в последнюю очередь благодаря тому, что вовсю хвастал своим родством со славным царём росов и участием в битве с амазонками.

Недалеко от устья Днепра, между Днепровским и Белозерским лиманами, среди золотистых пшеничных полей стоял город с каменными стенами, которые греки называли Метрополь, а сарматы — Мадирканд, Мать-город. Тридцать лет назад царь Фарзой отвоевал его у скифов и сделал столицей Аорсии. Вокруг царского дворца, украшенного деревянными колоннами на греческий лад и крытого красной черепицей, возвышались каменные дома знати, за ними теснились глинобитные жилища простых горожан и мазанки бедняков. Сам царь, в простом синем кафтане, но с золотой гривной на шее, стоял на башне ворот рядом с чернявым длинноволосым человеком в чёрном с серебром плаще и говорил, горделиво обводя рукой окрестности:

— Гляди, римлянин: вот поля царя Фарзоя, с которых кормимся не только мы, но и греки. Вот его стада и табуны. Вот Днепр и лиманы, обильные рыбой. А там, за Днепром, — леса Гилеи, где растут мачты для ваших кораблей. А вот дорога на север, к росам и венедам. Оттуда текут к вам рекой зерно и меха. Если ты лазутчик, доложи кесарю Титу: он не станет богаче, если опустошит Аорсию. А если он захочет её покорить, то на этих просторах исчезнет не один легион. В степи вам придётся тяжелее, чем Дарию Персидскому, а в венедских лесах — хуже, чем Вару [52] Вар Квинилий — римский полководец, разгромленный германцами в Тевтобургском лесу в 9 г. н.э. . Если же вы захотите натравить на меня соседей, то сначала найдите в Сарматии царя сильнее меня. Долго будете искать, клянусь змееногой Матерью Апи, владычицей этого города!

Курносое хитрое лицо царя, обрамленное седеющей бородой, светилось торжеством.

— Да, ты воистину величайший из царей Скифии! — слегка поклонившись, сказал пришелец.

— Это что, лесть? Я думал, ты считаешь меня умнее.

— Лесть я берегу для таких, как глуповатые сыновья старика Веспасиана, Тит с Домицианом. А то, что я сказал, — даже не похвала. Не много чести — быть первым во времена всеобщего упадка. Твоё царство — не больше половины былой Великой Скифии. За Днепром — уже роксоланы Роксага. Кто он тебе — неверный данник или ненадёжный союзник? А этот Ардагаст, Солнце-Царь из венедских дебрей?

— Это ты натравливаешь меня на лучших из моих полководцев... — Фарзой наслаждался, играя со своим коварным гостем, словно факир со змеёй.

— А кто из вас троих владеет сердцем Скифии?

— Ты о Герросе, где покоятся великие цари Скифии? Это мои земли. Или об Экзампее, где давно не приносятся жертвы?

— Их принесёт тот, кто овладеет огненным, золотым сердцем Скифии. Только оно может дать духовную, мистическую власть над этой страной.

— Дары Колаксая. — Царь нахмурился. — Чаша у Ардагаста, но где секира и плуг с ярмом — не знает никто. Разве что жрецы Экзампея.

— Это знаю я.

В тёмных глазах чародея не было ни хвастовства, ни заискивания — лишь непоколебимая уверенность в силе тайного знания, которое незачем расхваливать, как сомнительный товар.

— Ты что же, посвящён в экзампейские жрецы? В народе не знают, кто они — люди или духи подземелий. Я знаю из них Вышату — он-то точно не дух.

— Все мы станем духами — но какими?.. Есть тайная книга Атарфарна, великого солнечного мага, чьи чары сокрушили греческое царство в Бактрии. Её скрывают те, кто зовёт себя Братьями Солнца. Один отважный эллин сумел заглянуть в неё — и поплатился за это жизнью. Но я вызвал его дух. Вот что сказано в той книге: «Как Солнце уходит под землю, так ушли туда два Колаксаевых дара от людей, недостойных даже взглянуть на них. Морана, властная над смертью и жизнью, укрыла эти дары в пещере на острове Громового Змея, там, где ревёт среди камней самая священная река Скифии. Золотая дверь преграждает путь в пещеру, и не может её открыть смертный иначе, как стрелой Абариса, величайшего солнечного мага. Та стрела — на Золотой горе, в истоках Реки Света, где рядом живут Тьма и Солнце. Кого Владыка Северного Ветра и его одноглазые всадники остановить не смогут, а солнечные грифоны — не пожелают, ибо его отвага будет равна его праведности, тот обретёт стрелу. Как Бог Солнца и Морана весной возвращаются в этот мир, так вернётся к людям золотое сердце Скифии».