Девид Мэйсон - Череп колдуна

Три приземистых мохнатых юлла осторожно двигались вниз по тропе, ступая след в след и заводя вверх выразительные глаза в надежде укусить седока за ногу. Ехавший впереди Оуэн молниеносно ударил зверя под мохнатый подбородок, заставив его вернуться к своей обязанности выбирать дорогу.

Солнце уже садилось. Тропа под ними вновь начала расширяться, пока не сделалась похожей на настоящую дорогу; и спуск стал уже не таким крутым. Вдруг в нос Оуэну ударил тревожащий, резкий запах, и, объехав утес, он рывком остановил своего юлла.

Другие тоже подъехали и стали возле него, жадно глядя вниз, в долину: а там, далеко, за много лиг, вспыхивало и переливалось серебро… Это было море.

Перед ними, на сколько хватало глаз, простиралась земля: сочная зелень полей и рощиц и какая-то блестящая ниточка, — вероятно, речушка. Дорога — белая, пыльная и совершенно пустая — прямой линией врезалась в зеленое великолепие. Прелестный, плодородный край, созданный для людей… но нигде не было видно никаких следов обитания.

Солнце, краснея, прижималось к блестящему краю моря, и там, на фоне ярко-алого заката, чернотой проступали очертания каких-то зубцов и куполов. Оуэн пристально вгляделся в них и вдруг вскрикнул, вытянув руку:

— Это он! Город!

— И море, — отозвался Кайтай.

— Но больше ничего не видать. — Острые глаза Зельзы ощупывали горизонт. — Дым ниоткуда не идет… неужели здесь нет ни одной деревни, хотя бы для рабов?

— Верно, — откликнулся Кайтай. — Я бы тоже предпочел увидеть здесь движение жизни. — Он отстегнул арбалет и, положив его на колено, заправил в желобок стрелу.

— Нам незачем останавливаться прямо сейчас, — возразил Оуэн, — эти негодные твари, на которых мы едем, тоже должны что-то есть, а внизу хорошие пастбища. А до города мы доберемся за ночь. — Он фамильярно постучал по висевшему у седла мешку. — Твой шест очень близко, господин чародей, ближе чем один день и одна ночь пути. Будь доволен. — И ногой ударил юлла под ребра, подгоняя его вниз по тропе.

Стало темно, но в небе светил тонкий месяц, а юлла, как оказалось, обладали прекрасным ночным зрением. Когда глаза путников привыкли к темноте, они начали различать внизу залитую лунным светом равнину, на фоне которой белизна дороги выделялась теперь ярче прежнего.

— Мы можем ехать всю ночь, — заявил Кайтай, — хотя они и предупреждали, что ночью…

— Ты думаешь, этим созданиям будет легче поймать нас, когда мы мчимся по дороге или когда будем лежать неподвижно? — спросил Оуэн.

Зельза молчала: она была занята загадочными предметами в мешочке, что дал им Хургин. Она подняла руку, махнула ею в сторону остальных — и их окутал странный аромат.

— Средство старого магистра? — улыбнувшись, спросил Оуэн. Она кивнула.

Дорога стала ровной и гладкой, а вокруг по-прежнему не было ни звука, слышались только удары копыт да иногда гортанное блеянье юлла.

— Кайтай! — вдруг шепотом сказал Оуэн. — Кайтай, подожди. Поедем медленнее.

Юлла перешли на шаг. Оуэн изо всех сил вглядывался в окружающую тьму.

— Смотри — вон там, на фоне неба.

По одну сторону дороги на горизонте чернела какая-то зубчатая линия. Еще одна была впереди. Перистые верхушки деревьев шевелились от легкого ветерка, но эти очертания оставались неподвижны.

— Стены, — догадался Оуэн. — Кайтай, это какое-то поселение.

— Скорее всего, ты прав, — ответил Кайтай, останавливая юлла. Он соскользнул с седла, держа оружие наготове, и острым взглядом впился в темноту — Но спит оно крепче, чем любое селение из тех что мне когда-то приходилось видеть. И запахов жилья здесь нет.

Зельза тоже спешилась, за ней и Оуэн. Он передал ей поводья своего юлла, и Кайтай последовал его примеру.

— Тише! — зашипел Оуэн и сжал крепче топор.

Держа топор перед собой, он медленно двинулся к краю дороги, куда падала лунная тень от этого непонятного предмета. Кайтай мягко ступал за ним. Они вошли в густую тьму. Они слышали дыхание друг друга и могли слабо различить лица, белевшие в темноте.

— Стой, — выдохнул Оуэн. Он ухватил Кайтая за локоть. — Что это, перед нами?

— Стена.

Медленно Оуэн двинулся вдоль стены.

— Дверь, — зашептал Кайтай. — Толкай… тихо. Вот так.

— Не пахнет, — вновь заговорил Оуэн, уже не соблюдая прежних предосторожностей, — не пахнет ни людьми, ни скотом. Кайтай, люди здесь не живут.

— Можно рискнуть зажечь огонь? — спросил Кайтай.

— Да. Смотри. Я нашел что-то вроде палки для факела… Ай, нет, это не палка. — Оуэн выронил ее, и она загремела. — Я тут в чем-то запутался. Посвети.