Беттина Белитц - Впечатляюще неистовый (ЛП)

Я только фыркнула.

- Но если хорошо об этом подумать - она мне не нравиться. Не. Я думаю, нет. Она кажется мне слишком круглой. И слишком чужой. Совершенно чужой. Совсем неинтересной. Кроме того у неё гарантированно плохой музыкальный вкус. Слушает только безвкусные песни про любовь и ...

Леандер перешёл на французский. Моё сердце бешено стучало, в то время, как я отчаянно пыталась перевести его усталый лепет. Говорил ли он ещё об этой голой девушке в Bravo? Или возможно он говорил обо мне? Или о Софи?

Но мне не удалось понять его. Слишком большой была моя усталость и слишком сильным желание спать.

Во сне я очутилась в ярко окрашенной цыганской повозке, погрузочная площадь за мной, полная голых парней и девушек, которые повесили себе на шею фотоаппараты и фотографировали друг друга, а на чёрной лошади пред козлами восседал Леандер и бросал красные розы и горящие свечи в воздух.

Глава 5. Счастливого пути!

- Люси! Пришёл твой собачий сторож!

Ладно, значит, она всё ещё была сердита. Если бы мама уже простила меня, то она крикнула бы «Пришёл собачий сторож!» или даже «Пришёл Сердан!» Или она ничего бы не кричала, а вместо этого позвала бы его наверх. Но слово «твой» прозвучало ещё более колко и неоднозначно, чем слово «собачий сторож».

Мой план отвлечь мнимой беременностью от паркура, был всё же не такой гениальный, как я себе это представляла. В краткосрочной перспективе он показал результат. Но в долгосрочной, он не смог ничего улучшить. Наоборот: мои отношения с родителями были совершенно испорчены. Кроме того для них не имело значения, что я вовсе не была беременна и в первую очередь ничего такого не сделала, из-за чего можно было бы залететь. Сердан и Сеппо были оба мысленно обвинёнными сообщниками, потому что заманили меня далеко от добродетельного пути. Но самую большую вину несла в глазах моих родителей я, потому что последовала за ними. Все мои попытки объясниться и защититься провалились. По словам мамы и папы: Так как я все прошедшие недели и месяцы сплошь обманывала, то мне всё равно нельзя было верить. Ко мне каждую секунду проявляли сосредоточенное недоверие.

- Он может подняться на верх! - крикнула я в ответ, после того, как набрала побольше воздуха в лёгкие и сразу же по коридору пронёсся ответ, как слишком низко настроенная сирена.

- Для этого нет никаких причин! Спустись вниз и отнеси ему собаку! Баста!

- Ой-ой-ой-ой, - сказал Ленадер и затряс правой рукой, как будто обжёгся, чтобы потом сразу же снова закопать её в серой шерсти Могвая. Я, призывая, посмотрела на него.

- Давай, ты слышал, что она сказала.

- Даже с эхом, - подтвердил Леандер с усмешкой.

- Тогда давай, отдай мне наконец собаку! Сердан ждёт. - Я нетерпеливо пнула по спинке кровати. Ревниво я разглядывала Леандера, который сидя на полу и облокотившись о стену, прижимал животом к своей груди от наслаждения говеющего Могвая. Обеими руками он проводил справа и слева вдоль позвоночника по его кривой, напряжённой спине. Мне Могвай не позволял так его гладить. Я могла считать себя счастливой, если мне было позволено дольше, чем одну минуту чесать у него за ухом. Но благосклонностью Леандера он явно наслаждался.

Он больше не шевелился, а его головка тяжело и расслабленно свисала с плеча Леандера.

Мне было совсем не просто, оставлять собаку на Сердана, но был предсказан период жары, а Могвай не мог выносить жару.

Я не могла ожидать от него, что он будет проводить весь день в душной цыганской повозке, а для того, чтобы бежать рядом с ней, он был слишком обессиленным. Могвай с самого начала принял Сердана - то, как это выглядело, Могвай был собакой любящей мужчин. А я была уверенна, что Сердан будет хорошо о нём заботится и давать ему регулярно его сердечные таблетки, которые он с недавнего времени должен был принимать.

- Кажется он уже престарелый, - пробормотал ветеринар, когда обследовал его из-за того, что тот всё-время часто и тяжело дышал. Это тоже была такая вещь, в которой я винила Леандера.

Я никогда не хотела иметь собаку, но если уж он должен был подарить мне одну, то мог бы по крайней мере выбрать щенка. Но он подарил мне деда. Ветеринар полагал, что ему как минимум двенадцать лет, если не старше. То, что Ши-тцу были долгожителями, не могло меня утешить.

- Оторвись от него, - прорычала я на Леандера. Я не любила прощаться, даже с моей собакой. Когда он не отреагировал, я протянула руки вперёд и вытащила Могвая из его нежных объятий. - Запакуй наконец наш чемодан. Это ведь не может быть настолько трудным.