Майкл Салливан - Персепливкис

— Добро пожаловать, Неврик, мой старый друг, — сказал голос, все обернулись и увидели призрака Эсрахаддона.

Волшебник был в таком же плаще, что и Ариста, однако этот сиял ослепительной белизной. Эсрахаддон выглядел так же, как в Ратиборе, где Адриан увидел его в последний раз.

— Если уши твои слышат мой голос, значит, тень ужаса бежала, и ты стал императором. Как бы я хотел знать, стоит ли рядом с тобой Джериш. На тот случай, если мечты сбываются в мире смертных, я предлагаю ему то, в чем отказывал при жизни — мою благодарность, восхищение и любовь.

Руки мои навсегда обагрены кровью невинных, а на душе лежит клеймо таких страшных преступлений, что прощение давно стало невозможным. Именно мой грех крошил камень и раздирал плоть. Это я разорил наш любимый дом. И хотя говорить об этом сейчас кажется безумием, мне удалось зажечь искру. К тому же другого пути нет. Ибо завтра сердца всех сензаров и тешлоров перестанут биться, и их дыхание пресечется. Я заберу их зло с собой, угроза исчезнет, мрак развеется, чтобы ты смог снова насладиться солнцем лучшего дня.

Я стою здесь, в этом священном зале, выбранном твоим отцом как место последнего упокоения его родных, уверенный в том, что Мовиндьюле жив. Ропот сменяется стоном, когда я зрю неотмщенное убийство, совершенное две тысячи лет назад. В этих стенах бродит подлый дух, чья порочность беспредельна. Мы знали не все! Мне представляется, что чудовище, изгнанное Рогом и богами, намерено восторжествовать над законом. Злой дух нашел лазейку, сумел ее расширить и ускользнуть на свободу, ибо ничто не может его остановить после трех тысяч лет существования. Я позабочусь о том, чтобы он встретил свой конец. Несмотря на то, что он сильнее меня, моя магия его уничтожит. Чтобы прикончить злобного духа, я сам должен стать таковым. Став убийцей многих тысяч людей, я буду запятнан, но такова цена за то, что я погашу пламя, которое жаждет поглотить все.

Рог станет твоим. Береги его, передай своим детям и предупреди их, что наступит день, когда все повторится в Авемпарте. Считай Джериша своим рыцарем, тайны инстариев остаются той нитью, на которой держится надежда.

Всех тебе благ, сын императора, мой император, мой ученик, мой друг. Знай, что сейчас я встречусь с Мовиндьюле, и мне будет оказана честь умереть ради того, чтобы ты мог жить. Будь хорошим правителем, чтобы я мог тобой гордиться.

Призрак Эсрахаддона исчез так же быстро, как появился, свечи в канделябрах померкли, и в склепе вновь воцарился полумрак, который разгоняло лишь слабое сияние лампы.

— Вы все поняли? Жаль, что у меня нет бумаги, чтобы записать его слова, — сказал Адриан, потом посмотрел на Майрона и улыбнулся. — О, так даже лучше.

Ройс опустился на колени и осмотрел шкатулку. Обнаружив, что на ней нет замка, он осторожно приподнял крышку. Внутри лежал бараний рог, самый обычный, без золота, серебра, самоцветов или бархата. Однако вдоль всей его поверхности шла надпись на языке, на котором Ройс не умел читать, но он его сразу узнал.

— На вид ничего особенного, — заметил Магнус.

Ройс положил Рог обратно в шкатулку.

— Что все это значит? — спросил Мовин.

Он с унылым видом сел на золотой стул, стоящий посреди груды сокровищ, перебегая беспомощным взглядом с одного лица на другое.

— Новрон был эльфом, — сказал Ройс. — И притом чистокровным.

— Первый истинный император, спаситель человечества, даже не был человеком, — пробормотал Магнус.

— Но как такое может быть? — спросил Мовин. — Он возглавил войну против эльфов. Новрон их победил !

— Легенды гласят, что Новрон полюбил Персефону. Может быть, он поступил так из-за любви, — предположил Майрон, который расхаживал по комнате и внимательно все разглядывал.

— Значит, Течилор и Сензлиор тоже были эльфами? — сказал Адриан. — Возможно, даже братьями Новрона.

— Тогда понятно, почему здесь так мало саркофагов, — заметил Майрон. — Поколения сменялись реже. И древняя речь вовсе не древняя речь, а эльфийский язык. Родной язык первого императора. Вы только представьте себе, язык церкви не просто похож на эльфийский, это и есть язык эльфов.

— Вот почему Траник уничтожал головы статуй, — сказал Ройс. — Они изображали императоров, возможно, также Течилора и Сензлиора.

— Но как такое могло произойти? — спросил Мовин. — Как эльф стал императором? Должно быть, тут какая-то ошибка! Новрон — сын Марибора, посланный, чтобы спасти нас от эльфов, а они…