Ольга Гусейнова - Светлая и Темный

Из-за торца здания появилась приметная парочка: девушка, внешне очень привлекательная, минимально чешуйчатая, без хвоста и с гривой распущенных черных волос — этакая цыганочка; и мужчина, пытавшийся удержать ее за локоть, самый хмурый из ранатов. Сейчас на его лице отражались отчаянная решимость, злость и грусть. Он что-то тихо сказал, видимо, уговаривал красотку, но та выдернула руку из мужской и беззаботно рассмеялась. Повела плечиком, повернулась в мою сторону — и мелодичный смех оборвался. Знойная брюнетка на мгновение застыла, увидев меня, а в следующую секунду ее лицо перекосила злоба, придав чертам хищное выражение. Танцующей походкой уверенной в собственном очаровании секс-бомбы, вызывающе покачивая бедрами, дракана поспешила прочь от неудачливого ухажера.

Я невольно посмотрела ей вслед и насторожилась, потому что в «зоне боевых действий» появились о чем-то беседовавшие Сэбиан, Ройван и какой-то незнакомец. Девушка с обольстительной улыбкой змеей скользнула к моему (!) мужу, бесцеремонно прерывая лордов! Прильнув к нему всем телом, обняла за шею и громко мурлыкнула:

— Мой любимый грант, я успела соскучиться по вас…

У меня в груди при виде этой картины начала кислотой разливаться ревность, причиняя боль.

Тонкие пальчики чернокудрой мерзавки скользнули по весьма удивленному лицу моего любимого гранта, который, к его чести, взирал на эту гадину с недоумением. Я даже вздохнула с облегчением, увидев, что муж удивлен и нисколько не рад и не поощряет предположительно бывшую фаворитку.

— Бетина, ты, случайно, головой не приложилась где-нибудь, пока меня дома не было? — насмешливо поинтересовался Керо, уверенно и довольно жестко захватывая кисти интриганки и отстраняя ту от себя полностью.

Но боль и неуверенность все равно разбередили душу, и муж почувствовал мои эмоции. Взглядом безошибочно нашел меня, несколько долгих мгновений изучал, затем, наклонив голову, уже по-другому посмотрел на Бетину. Такой взгляд у гранта я уже видела в Хемвиле, когда он решал, кому из Сандерских преподнести «подарочек».

Девушка стушевалась, но как-то неубедительно, больше на публику, при этом огладив свои крутые бедра, слегка поклонилась и удалилась. А во мне снова вспыхнула ревность, дикая и болезненная.

— Сафи, родная моя, ты встала? — с улыбкой спросил Сэбиан, подходя ближе к окну и задрав голову. — Мне прийти или…

— Лучше я к тебе, — поспешила с ответом и честно призналась в своем любопытстве: — Я хорошо себя чувствую и хочу посмотреть дом. — И улыбнулась мужу, чувствуя, как негатив уходит благодаря его искренней радости и отставке прилипчивой драканы.

— Сейчас пошлю к тебе горничных помочь и проводить на завтрак.

— Спасибо, мой лорд, — кивнула Сэбиану, затем Данкеро и закрыла окно.

Минут через пять, как и было обещано, пришли две молоденькие драканы и с нескрываемым любопытством разглядывали меня, а я их. Одна — кроткая симпатичная чешуйчатая девушка — назвалась Медалой. У второй, Сойры, в темных глазах отражались презрение и неприязнь ко мне, хоть та и пыталась спрятать свои чувства под натянутой улыбкой. Конечно, когда ехала сюда, я понимала, что сразу меня тут любовью и почитанием не одарят, но вот так, с первого взгляда, презрением обливать…

Меня провели по двум коридорам, совершенно не похожим на каменные мешки Хемвиля, с окнами, дававшими достаточно света. Благодаря стенам из светлого камня старинный замок не выглядел мрачно. Надо сказать, драканы умеют строить. Мы спустились по широкой лестнице с резными перилами — почти как в викторианских домах старой Англии — и оказались в просторной квадратной зале с длинными столами, один из которых стоял перпендикулярно остальным. За ним меня уже ждал муж и, надеюсь, друг — Данкеро. Оба при моем появлении встали, приятно удивив после поведения за столом в походных условиях.

Пока шла к столу в сопровождении многочисленных взглядов, не смогла не отметить, что все до единого здесь — смуглые жгучие брюнеты. Получается, я тут словно белая ворона — контрастно выделяюсь на общем фоне темных. Хоть бы не сочли, что я пытаюсь им противостоять. В общем, струхнула и растерялась, а настроение, и так подпорченное, ухудшилось. Но я старательно улыбалась присутствующим и шла к мужу.

Наконец моя подрагивающая ладошка оказалась в теплой сильной широкой ладони Керо, почти утонув в ней. Он легонько, ободряюще сжал мои пальцы, помогая сесть в резное красивое кресло-стул с овальной спинкой. И шепнул, заглядывая мне в глаза: