Карина Демина - Леди и война. Цветы из пепла

– И что вы делали?

Веснушек прибавилось. А в солнечных кудрях застряли куриные перья.

– Играли! В р-рыцарей.

Краем глаза замечаю, как из-под лестницы выползает на четвереньках Йен…

– И кто был рыцарем?

Дочь хмурится, но отвечает с достоинством:

– Я.

– А Йен?

– Конем. – Она сдувает рыжую прядку, упавшую на нос. – И Бр-рай!

Действительно, один рыцарь и два коня всяк лучше, чем один конь и два рыцаря. Йен подвигается бочком, косясь на Кайя. Лишний? Ничуть. Он мой. Неторопливый. Спокойный. Уравновешенный. Слегка неуклюжий и даже смешной в кухонном полотенце, которое, должно быть, попону изображает.

Зато понятно, откуда варенье. И хотя бы ела его Настасья не в гордом одиночестве.

– Иди сюда, Лисенок.

Йена не нужно уговаривать. Двумя руками можно обнять двоих детей. Это логично, правильно, и… я так хочу.

– Йен – Лисенок. А я?

– И ты лисенок.

– А папа тогда?

Папа пока держится в дверях. Наблюдает.

– Лис.

– А ты?

– А я… я тоже лисица. Чернобурая.

Я поворачиваюсь к мужу.

– Настюш, познакомься. Это твой папа.

Молчание и незамутненный восторг на грязной мордахе.

– Что, весь? – шепотом спрашивает Настя.

– Целиком.

… Кайя, они тяжелые. И в помывке нуждаются. Принимай.

Принял, и сразу обоих. Бережно. Настороженно, словно опасался, что его оттолкнут. Не дождется. Его разглядывают, трогают, сначала нерешительно, но все смелее.

Ну, естественно, надо же об кого-то руки вытереть.

А я вытаскиваю из-под лестницы Брайана и с ним – перьевую щетку от пыли, пустой горшок, в котором некогда было варенье. Еще один, судя по остаткам, из-под меда, чей-то парик, намотанный на палку, кусок железной цепи, горсть стекляшек, чайные ложечки и даже почти целого фарфорового голубя…

Брайан смотрит под ноги, всем видом выражая глубочайшее раскаяние.

– И что это?

– Клад, – шепотом отвечает Брайан. – Мой.

А он – хранитель сих сокровищ… спелись, рыцарская конница. Кайя хмыкает.

… этот тоже не очень чистым выглядит. Давай его сюда. Мне кажется, что мыть их надо одновременно. Если по очереди, то пока один моется, остальные опять испачкаются.

В этом был определенный смысл.

– И Брай – лис? – спохватилась Настя, перебираясь на шею папочки. Да, шея удобная, широкая. И уши специально отросли, чтоб ей держаться сподручней было.

– Я медведь. Как папа! У меня свой папа есть!

– Есть. – Кайя подтвердил. – Он тебе просил передать подарок…

До чего знакомая картина: в левой руке – Брайан, в правой – Йен.

И леди Нэндэг, выглянувшая в холл, застывает.

– Ваша светлость… мы вас не ждали так скоро! Ушедшего ради, дети, что вы… леди, прошу прощения за неподобающий вид. Они снова сбежали. Я распоряжусь, и их сейчас заберут.

– Не надо. Мы сами.

Полагаю, остаток вечера пройдет весело.

– Могу я доложить о вашем прибытии лорду Урфину? – С потрясением леди Нэндэг справилась быстро.

– Была бы вам признательна. Как он?

Леди Нэндэг поджала губы и совершенно искренне ответила:

– Хуже этих троих, вместе взятых.

И значит, здоров…

– Он не только потворствует развитию в детях дурных наклонностей. Он пример подает!

В ее правоте я убедилась чуть позже. Урфин появился в разгар купания дабы внести свою долю хаоса. Трех минут не прошло, как Кайя вымок. Урфин тоже… кто в кого первый водой брызнул? Не знаю, оба утверждали, что не они… но детям игра понравилась.

Я благоразумно убралась на безопасное расстояние.

Пенные горы. Мыльные пузыри. Визги. И лужи на полу. Много ли людям для счастья надо? Разве что теплые полотенца, обещание повторить заплыв и кружка горячего молока с медом…

Тисса, розовея, сносит мокрые объятия мужа и признается:

– За ними невозможно уследить… но они такие хорошенькие.

Особенно, когда спят.

Не дети – ангелы… и перья под подушкой – лучшее тому доказательство, ерунда, что от очередной метелки, главное ведь – родительская вера.

Гонка окончена. И слегка сумасшедший вечер на четверых с посиделками и вином у камина переходит в спокойную ночь. Нас снова только двое: я и Кайя.

Ни много. Ни мало – достаточно.

Я слышу его, он слышит меня. И кажется, в какой-то мере мы и вправду эхо друг друга.

Здесь. Сейчас. Завтра тоже. Послезавтра. И дальше по нити времен, если не до бесконечности, то долго…

…и прячу под подушку Кайя браслет. На широких звеньях его выгравированы имена.

Изольда. Анастасия. Йен.

Урфин. Тисса. Шанталь.