Карина Демина - Леди и война. Цветы из пепла

Мальчишка, что еще сказать?

Линию вала, снежной стены, мы пересекаем в сумерках. На ночь останавливаемся в маленьком городке, где есть трактир и комната с узкой, тесной кроватью, но так даже лучше.

… на самом деле нас здесь нет.

Соломенный матрац, льняные простыни. Комната проветривалась, но все равно внутри пахнет смолой и пивом.

… как нет?

… так. Если мы есть, нам придется задержаться.

А Кайя задерживаться не желает, но их светлость даже в спешке не могут не соблюдать ритуалов вежливости… то ли дело молодой рыцарь, пусть и желающий остаться неузнанным, иначе зачем лицо под капюшоном прятать? Это желание понятно.

… именно. Мы инкогнито.

Ужинаем сидя на полу, и Кайя бессовестно таскает у меня с тарелки вареную морковь. Я предлагаю отдать сразу, но ему так интересней.

Следующий городок втрое больше предыдущего. И Кайя вытаскивает маску. Тоже мне благородный разбойник. А я, надо полагать, девица в беде.

– Почему?

– Ну… в книгах часто благородные разбойники выручают девиц, попавших в беду. И потом между ними вспыхивает страсть.

А взгляд-то какой задумчивый сделался. И, как назло, ни одной беды поблизости.

– Тут рынок неплохой. А нам подарки купить надо. Под елку. – Маска ему идет. Но эти рыжие вихры сводят маскировку на нет.

… это просто ты меня знаешь.

… знаю. Что тебе подарить?

… себя. С бантиком. Ты обещала. И чтобы сюрприз.

На рынке шумно, людно и пахнет свежей сдобой. На открытой жаровне доходит мясо, которое заворачивают в тонкие лепешки и поливают жирным соусом. Дают и капусту, квашенную с клюквой. Или вот маринованные огурчики, которые вылавливают прямо из бочки.

Огурчики вкусны.

А мясо острое до невозможности, и нам спешат продать темное, тяжелое пиво.

Потом был лоточник с шелковыми лентами… и другой, с бусинами, выточенными из янтаря, агата, розового сердолика, кошачьего глаза и беловатого мутного лунного камня.

…и третий с цепочками и серьгами – что еще нужно для счастья такой красивой женщине?

Кайя мрачнеет и спешит увести меня подальше.

И сам застревает в лавке с игрушками. Корабля здесь нет, но хватает других замечательных вещей вроде ветряка на палочке, с которым Кайя наотрез отказывается расставаться. Его вниманием надолго завладевает карета, сделанная с исключительной точностью. Колеса вертятся, двери открываются, а ящик для багажа, напротив, запирается на крохотный замок. Особенно хороши позолоченные фонари.

Карету мы берем.

И к ней четверку лошадей… и слуг тоже… и даму с бледным фарфоровым лицом. А для дамы нужны наряды…

Забираем и пару драконов удивительной красоты. Их кожистые крылья раскладываются, а чешуя сияет даже в скудном свете. А лавочник уже несет морского змея. Химеру. Саммальских тигров и боевых слонов, которых Кайя разглядывает придирчиво…

… все-таки использовать их в качестве боевых животных нецелесообразно.

Впрочем, слоны остаются с нами.

…карусель с хрустальными бабочками – для Шанталь.

…и драгоценная шкатулка с набором ароматических масел – Тиссе. Флаконы из горного хрусталя бережно уложены в обтянутые бархатом ячейки, но Кайя распоряжается обернуть их шерстью. Зануда.

Урфину – парные кубки из цельного янтаря в серебряной оплетке…

…и мне позволяют исчезнуть на пять минут. Сюрприз – это сюрприз. Кайя даже подсматривать не станет. И когда я показываю синюю ленту, на бант, верит.

Мы возвращаемся в трактир поздно вечером. А утром – вновь дорога. И Кайя уже не свистит, но гордо держит свой ветряк, лопасти которого вертятся с тихим шелестом.

Места в санях поубавилось, но… уже недолго.

И чем ближе Ласточкино гнездо, тем сильнее я нервничаю. Я больше года не видела свою дочь, чтобы не по связи, чтобы рядом, чтобы обнять и не отпускать. Расцеловать веснушки. И рыжие брови. И волосы в косички заплести, пусть бы и продержаться они недолго.

Я хочу к ней. И я боюсь. Столько времени. Не стала ли я для Насти чужой? Знакомой, но все-таки чужой? А Йен? Не получится ли, что теперь, когда моя дочь вернулась, он вдруг окажется лишним? Он не заслужил такого.

А Кайя? Я сама заставила его принять сына. Как потребую обратного? Нет, знаю, что не потребую. Слушаю себя. Верю себе… и все-таки боюсь.

И страхи разбиваются на осколки в тот момент, когда рыжее, лохматое, грязное нечто бросается на шею с криком:

– Мама! Мамочка приехала!

Она обнимает, целует, трогает щеки липкими ладошками, которые определенно пахнут вареньем. И пятна его же украшают платье, некогда весьма нарядное. К пятнам прилипли клочья пыли и дохлый паук. Но это же мелочи. Ребенок счастлив!