Мэри Стюарт - Хрустальный грот. Полые холмы

Я чуть напрягся, словно желая отнять руку, но затем овладел собой и нежно провел ладонью по щеке девушки. Серые колокольчики глаз были такими же невинными, как небо. Она наклонилась ко мне, и в открывшемся вороте рясы я увидел ее грудь. Кожа Кэри была гладкой, как водяная гладь, а ее нежное дыхание ласкало мне щеку.

Я мягко отнял руку и отступил назад.

— Я ничем не могу помочь тебе, — сказал я. Наверное, мой голос прозвучал грубо. Она опустила ресницы и смиренно стояла, сложив на груди руки. Ресницы у нее были короткими, густыми и такими же золотистыми, как волосы. В уголке ее рта затаилась крохотная родинка.

— Если к утру тебе не станет легче, то лучше его вырвать, — посоветовал я.

— Мне уже лучше, мой господин. Боль утихла, как только ты коснулся его. — Ее голос был полон удивления, а рука потянулась к щеке, туда, где перед этим лежала моя ладонь. Ее движение напоминало ласку, и сердце мое забилось быстрее, словно от боли. Внезапно она снова потянулась за моей рукой, а потом застенчиво и быстро наклонилась и прижалась к ней губами.

Рядом со мной распахнулась створка ворот, и я очутился на пустынной улице.

Со слов гонца выходило, что Амброзий был прав в своем решении покончить сперва с Вортигерном и лишь затем выступить против саксов. Взятие Генореу и жестокость, с которой это было проделано, произвели желаемое впечатление. Отряды саксов, глубже прочих проникшие в глубь страны, начали отходить на север, к диким и спорным землям, издавна служившим местом высадки захватчиков.

Они остановились к северу от реки Хумбер, где в ожидании Амброзия принялись укреплять долину. Сперва Хенгист полагал, что под началом у Амброзия всего лишь войско, вторгшееся из Малой Британии, — и он пребывал в неведении относительно того, с каким смертельным оружием войны ему придется столкнуться. Сакс думал (так доносили), что к Амброзию присоединилось не более горстки жителей островной Британии. Как бы то ни было, саксы так часто побеждали мелкие отряды отдельных племен, что давно уже привыкли относиться к ним с презрением, как к легкой добыче. Но теперь, когда в лагерь саксов что ни день прибывали гонцы с рассказами о тысячах воинов, что стекались под знамя Красного Дракона, а потом — и о победе при Генореу, Хенгист отказался от мысли отсидеться в укрепленных фортах за Хумбером и снова бросил свои орды на юг, чтобы самому выбрать поле, на котором он встретит британцев и сможет захватить Амброзия врасплох и разгромить его армию.

И снова Амброзий двинул свои войска с «цезаревой скоростью». Им руководила необходимость: саксы разоряли все земли, по которым им случалось идти.

Развязка пришлась на вторую неделю мая, когда по-июньски жарко припекало солнце и ясные дни перемежались не успевшими пролиться апрельскими ливнями; срок своевольной свирепости саксов истек, и наступил час запоздалой расплаты. Амброзий захватил врасплох Хенгиста, когда тот готовил своему противнику засаду у Маэсбели, возле крепости Конана или Каэрконана, которую саксы зовут также Конисбург. Земля здесь холмистая, на скалистом утесе высится крепость, а в нескольких саженях от утеса тянется глубокая лощина, где и вознамерился расположить своих воинов Хенгист. О готовившейся засаде лазутчики Амброзия узнали от одного бритта, на которого наткнулись, побираясь через холмы вокруг крепости Конана; бритт бежал в эти места, чтобы сберечь от топоров захватчиков с Севера жену и двух маленьких детей. Итак, Амброзий, предупрежденный заранее, молниеносно перебросил свои отряды и настиг Хенгиста до того, как тот закончил расставлять войска, принудив его принять бой на открытой местности.

И вышло так, что попытка Хенгиста устроить засаду обернулась против него. Развернув армию у подножия холмов, Амброзий получил преимущество местности. Его основные силы — бретонцы, галлы и жители южных и юго-западных пределов Британии — ждали на склоне пологого холма, перед которым простиралось ровное поле, где они могли беспрепятственно атаковать. Среди этих полков повсюду были расставлены отряды из других местностей Британии, пришедшие к Амброзию под знаменами своих вождей. Позади основного ядра армии полого поднимались холмы, поросшие случайными зарослями терновника и желтого утесника; холмы сходились к длинному гребню, который изгибался к западу чередой низких скалистых гор, а к востоку щетинился густым дубовым лесом. Жители Уэльса, привычные сражаться в гористой местности, расположились на флангах: отряды выходцев из Северного Уэльса Амброзий укрыл в дубовом лесу, а на западных отрогах, отделенные от них всей британской ратью, стали ратники Южного Уэльса. Эти отряды, легковооруженные, очень маневренные и жаждущие свести с саксами старые счеты, должны были держаться в резерве как подкрепления; им предстояло нанести стремительные удары, которые по приказу Амброзия раз за разом будут пробивать оборону врага в самых слабых его местах. И можно было не сомневаться, что они не упустят ни одного из саксов Хенгиста, когда те дрогнут и побегут с поля битвы.