Мэри Стюарт - Хрустальный грот. Полые холмы

На развилке, там, где расходились наши дороги, мы нагнали поселян. Наше приближение они услышали загодя и потому попрятались — местность была каменистой и поросла густым кустарником, — но недостаточно быстро; порывистый ветер, должно быть, заглушал топот наших коней, пока мы не оказались совсем рядом. Мужчин не было видно, но они не успели укрыть одного из своих жалких вьючных ослов, а по осыпи все еще скатывались мелкие камешки.

Снова повторилась Бремия. Остановившись, я обратился к ветреной тишине. На этот раз я назвал себя — и через мгновение дорога, казалось, кишела людьми. Они окружили наших лошадей, весело ухмыляясь и потрясая самым причудливым оружием — от погнутого римского меча до каменного наконечника копья, примотанного к ручке граблей. Поселяне рассказали нам то же, что и их женщины: они слышали пророчество и видели знамение; теперь вот шли к Амброзию, и скоро к ним присоединятся все мужчины Запада. Их боевой дух был высок, но в остальном они являли собой жалкое зрелище. К счастью, у нас была возможность им помочь.

— Поговори с ними, — обратился ко мне Горлойс. — Скажи им, что если они подождут здесь с нами еще один день, то получат оружие и лошадей. Они выбрали удачное место для засады. Да и кто знает местность лучше, чем они?

Итак, я сообщил поселянам, что перед ними герцог Корнуэльский, великий вождь, и что если они подождут с нами один день, то мы позаботимся о том, чтобы им достались лошади и оружие.

— Люди Вортигерна будут возвращаться этим путем, — объяснил я. — Они не знают, что верховный король уже бежал на Восток; они будут ехать назад по этой дороге, так что мы обождем их здесь. Вы поступите мудро, если подождете вместе с нами.

Все остались ждать. Должно быть, эскорт задержался в Маридунуме дольше положенного, но кто стал бы винить их за это после такой холодной и сырой поездки? Они показались на дороге незадолго до сумерек второго дня; ехали не таясь и помышляли, наверное, о ночлеге в Бремии.

Мы захватили их врасплох. Бой был коротким, кровавым и очень неприятным. Стычки на дорогах похожи одна на другую. Эта отличалась тем, что была лучшей по части командования и много более причудливой по части вооружения, но на нашей стороне было преимущество как в неожиданности, так и в численности: мы добились желаемого результата — лишили Вортигерна двадцати воинов, потеряв лишь троих наших и отделавшись несколькими легкими ранами. Я вышел из схватки с большей честью, чем считал вообще возможным, убив человека, которого выбрал, до того как бой пронесся надо мной и дальше; другой ратник Вортигерна выбил меня из седла и, наверное, прикончил бы, если бы Кадал не отразил удар и сам не заколол нападавшего. Все кончилось очень быстро. Мы похоронили наших павших, а вражеских оставили на поживу стервятникам, предварительно лишив их оружия и кожаных панцирей. В этой стычке мы по мере сил щадили лошадей, так что, когда мы прощались на следующее утро, Горлойс увел за собой на юго-запад новый отряд, в котором у каждого был конь и приличное оружие. Мы с Кадалом повернули на юг к Маридунуму и прибыли в город перед наступлением вечера.

Первым, кого я встретил, когда мы ехали по улице к обители Святого Петра, был мой кузен Диниас. Мы неожиданно столкнулись с ним, когда он сворачивал из-за угла; он отпрыгнул как ошпаренный и побелел как мел. Наверное, после того как вооруженный эскорт привез мою мать, но без меня, слухи распространились по городу подобно лесному пожару.

— Мерлин. Я думал… я думал…

— Рад нашей встрече, кузен. А я собирался тебя искать.

— Послушай, клянусь, я не догадывался о том, кто эти люди… — поспешно заговорил он.

— Знаю. Это произошло не по твоей вине. Я не затем искал встречи с тобой.

— …и я был пьян, ты же знаешь. Но даже если бы я догадывался, кто они такие, разве мог я знать, что они заберут тебя? До меня доходили слухи о том, что они ищут, сознаюсь, но поверь, мне и в голову не приходило…

— Я уже сказал, что тебя не виню. К тому же я благополучно вернулся, так ведь? Все хорошо, что хорошо кончается. Перестань, Диниас. Я хотел поговорить с тобой не об этом.

— Я взял деньги, помнишь? Ты сам видел, — не унимался он.

— Ну и что с того? Ты же не продал сведения за деньги, ты получил их уже после. По-моему, это не одно и то же. Если Вортигерну нравится бросаться деньгами, то следует всеми способами помогать ему в этом. Забудем все, прошу тебя. У тебя есть новости о моей матери?

— Я только что от нее. Тебе известно, что она больна?