Эн Варко - Тень Дракона

— Камень, на котором лежит Арона, из Мира Духов, — негромко произнес Лепэр. — Он называется Камнем Памяти [48] Камень Памяти — самая высокая Башня Черного Замка и одновременно универсальный портал, способный перебросить в любой из существующих на Эоле телепортов. Здесь Драконы хоронили самых лучших своих сынов и дочерей, вплавляя их тела в камни, принесенные из Мира Духов. . Каждый раз, когда умирает Дракон, мы запечатываем в нем лучшие воспоминания об ушедшем. Теперь Главной Башне Замка предстоит вырасти еще на пару миллиметров. Следуй за мной, Коросс.

Лепэр шагнул в бездну. Ветер подхватил и швырнул мага в грозу, чтобы, на мгновение скрыв из вида, выпустить из нее Золотым Драконом. Не раздумывая, Коросс последовал примеру. Ветер обжег легкие, а взор затмили бешено вращающиеся облака. Мир подернулся рябью, услужливо предлагая более уместное для полетов тело. Коросс замахал крыльями, набирая высоту. И вот уже два Дракона — Черный и Золотой, кружили над светлой фигуркой девушки, лежащей на темном пьедестале. Сквозь прозрачную глубину пола сверху отчетливо проглядывали тысячи неповторимых судеб из разных эпох — от первых строителей Замка, до последних защитников Империи Драконов.

Теперь среди них появится и история его Ароны.

«Спой о ней Камню. Эту песню Камень сохранит в веках», — сказал Лепэр.

И Коросс запел. Слова сами складывались в строки, а музыку рождало разрывающееся от страдания сердце. Он рассказывал Камню историю юной девушки, которую не смогли сломить жизненные невзгоды, которая до последнего вздоха сумела сохранить в себе внутренний огонь. От его песни алтарь начал плавиться, огненными ручейками растекаясь по площадке. Когда пламя угасло, перед Драконами предстала идеально ровная поверхность, где лик Ароны смотрел в бездонное звездное небо из темных глубин камня. Его Арона исчезла, став небольшим фрагментом в бесконечной веренице жизней.

Это было так невыносимо больно, что Коросс стрелой взвился ввысь, пытаясь сбежать от собственного разбитого сердца. Скоро Эола предстала малым кусочком суши, со всех сторон омываемая Мировым Океаном Вечности. Он весь сосредоточился на взмахе могучих крыльев, пытаясь выкинуть все посторонние мысли и чувства из головы.

— Корн, ты слышишь меня, брат?

Коросс скосил глаза. Рядом с ним опять летел его недавний знакомый. Только теперь сквозь него проглядывали звезды.

— Я Коросс.

Рок насмешливо хмыкнул:

— Пока не запахнет жаренным… Так или иначе, ты здорово похож на моего брата в юности. Потому он тебя и избрал, что вас изначально объединяло духовное родство.

— И мы оба потеряли любимых, — горько вздохнул Коросс.

— Глупости, — разозлился Рок. — Как можно говорить о потери, если на твоей груди бьется камень с ее душой.

— Это переселение душ мне кажется шарлатанством, — признался Коросс.

Ему вдруг захотелось поделиться сомнениями. Рок, несмотря ни на что, вызывал у него доверие.

— Уоросс утверждает, что я просто должен буду выбрать какую-нибудь девушку и надеть ей амулет. Но будет ли это Арона? Вот ты говоришь, что я Корн. А я Коросс. Я — есть я. Ну, может, немного улучшенный. А та девушка? Останется ли в ней память Ароны? Ее застенчивая самоотверженность? Ее чистое любящее сердце? Или она ограничиться умением превращаться в Дракона? А какие изменения внесет в нее душа той девушки, которую Арона попросит потесниться? Или Арона убьет чужую душу? Я в это не верю. Это не Арона… Боюсь, даже если девушку с помощью искусства метаморфов превратить в точную копию Ароны, она все равно не будет ею. Я вряд ли смогу принять ее.

— Амулет не раскроется перед каждой встречной, — заметил Рок. — Нужно подходящее тело и схожесть душ. Тебя, например, Дух Корна ждал сотни лет.

— Потому что лежал в подземелье, куда не было никому ходу. А потом, я все равно остаюсь собой. Я — не Корн.

— В упрямстве вы точно сходитесь, — фыркнул Рок. — Амулет я спрятал в подземелье, потому что Зеркало Памяти мне указало на него. А то, что ты не почувствовал изменений — здорово! Ощущение чужеродности возникает лишь при наличии разногласий. И если вы с Корном реагируете на все одинаково, значит, Зеркало и Амулет сработали идеально.

Рок некоторое время летел, о чем-то размышляя, а затем спросил. В его голосе слышалось удивленное восхищение:

— Слушай, неужели у тебя последнее время ни разу не возникало глобального спора с самим собой?

И Коросс вспомнил то неодобрение, которое источала его темная половина, когда он начал привязываться к Ароне. Как всячески пыталась убедить его не делать глупости, приводя кучу разумных доводов. Сейчас, анализируя свое поведение с Ароной, Коросс вдруг отчетливо осознал, что раньше он никогда не стал бы обуздывать свои желания мыслями о будущем девушки. В Креопосе он был таким же шалопаем, как и другие облеченные властью и могуществом молодые люди. И брал от жизни все, что заблагорассудиться, не особо задумываясь о последствиях для других. Он не знал, как много в нем осталась от Коросса, а что появилось от Корна, но тот, кем он стал, не вызывал у него отторжения.