Мэри Стюарт - День гнева. Принц и паломница

— Но как я могу? Я дал обет!

— Пусть так. Много лучше было бы, если бы ты вообще не отправлялся на поиски этого сокровища, но если тебе случится когда-нибудь отыскать его, прошу тебя, серьезно подумай прежде, чем привезти его ей! Она сказала тебе, что никогда не использует его во вред Верховному королю?

— Да.

Дама Лунеда уронила руку, отступила на шаг, потом отвернула лицо. Когда она повернулась вновь, Александру показалось, что она как-то сразу постарела, черты лица ее обострились от страха.

— Она тебе сказала, о чем говорят на всех этих «советах», какие она держит в своих личных покоях в восточной башне?

— Конечно. Это все, что осталось ей от двора и свиты.

— И конечно, она пригласила тебя присоединиться к ее двору?.

— Она хотела. И вскоре так и сделала бы. Она сама так сказала.

— Она сказала, что в такой тайне обсуждают в восточной башне?

— С тех пор, как вернулся Ферлас, она совещается со своими рыцарями об этом походе за граалем, что так много значит для нее.

— Она тебе сказала, что умерший рыцарь, брат графа Ферласа Юлиан, был моим нареченным?

— О Боже! Нет! Я не знал. Мне так жаль. — Александр начал что-то бормотать, но Лунеда оборвала его:

— Она это знала. Она позаботилась о том, чтобы он отправился в этот ее поход. И я верю, — сказала Лунеда так спокойно, что Александр против своей воли тоже в это поверил, — что если он и впрямь умер от каких-то злых чар, это она наслала, эти чары.

— Но почему?

— Чтобы он не вернулся. О да, ей бы не понравилось, если бы мужчина ее свиты бросил хоть взгляд на другую, но тут замешано нечто большее. Она боялась, что он расскажет мне об этих собраниях в восточной башне. Но она опоздала. Мне уже все было известно.

Молчание.

Александр стоял будто каменный истукан, глядя себе под ноги, и спрашивал себя: что ему теперь делать, что сказать, во что ему теперь верить? Дамам не отвечают ложью. А кроме того, он многим обязан был Лунеде за ее доброту, быть может, обязан самой своей жизнью. Но такие слова и из уст той, что когда-то сама была придворной дамой Морганы?

А Лунеда продолжала все еще тем же спокойным невыразительным голосом, сама безжизненность которого убеждала больше, чем самые горячие аргументы. Она рассказывала о клике молодых недовольных людях из отдаленных кельтских земель, недовольных Артуровым миром и сильным централизованным правлением, которое Верховный король навязал мелким королевствам Британии. Теперь нет войн, какие можно было бы вести, и суд теперь не в руках мелких корольков, а совета Круглого зала в Камелоте, и пылкие сорвиголовы среди провинциальной молодежи изнывают в бездействии. «Младокельты», вот как они себя зовут. Начиналось все вполне безобидно, но сейчас юные искатели приключений, похоже, объединяются в отряды, и этими отрядами вертят как хотят своекорыстные мужи — те, что замышляют против Верховного короля и объединенного королевства. Того самого королевства, ради которого столько воевал и столько пота пролил Артур. А двор королевы Морганы — одно из мест встреч этой мятежной юшки.

— Ты должен мне поверить! — серьезно говорила она.

Александр молчал, вспоминая собственное страстное желание отомстить Марчу Корнуэльскому, радость первой своей схватки, возбуждение и подъем боя у реки Северн и даже возбужденное ожидание приключения сегодня утром. В эту часть ее рассказа он без труда готов был поверить.

— Вот каковы советы, что она держит, — говорила Лунеда. — Не слишком часто, чтобы не вызвать подозрений стражников, которые могли бы донести Верховному королю, но так часто, как только представится предлог. Как только Юлиан поклялся мне в любви, жизнь его оказалась в опасности. Так что он не вернулся.

Было в рассказе и то, во что он не мог поверить. И все еще молчал. Несколько минут Лунеда глядела на него в молчании, а потом тихо и мягко спросила:

— Ты все еще намерен продолжать свой поход?

— Я должен. Я принес клятву. А кроме того, то, что ты мне рассказала… — Он умолк.

— Ты не можешь, не хочешь поверить? Это мне понятно. Только об одном тогда я буду тебя умолять: если ты найдешь этот грааль и если ты по-прежнему будешь верить, что он будет служить Верховному королю, то прежде, чем везти его сюда или в Кастель Аур, отвези его в Камелот и позволь самому Артуру судить, должен ли он попасть в руки его сестре.

— Но как я могу?

— Не опровергнув ее тем самым? Или потому, что в сердце своем ты знаешь, что он не позволит ей и близко подойти к чаше?.