Мэри Стюарт - День гнева. Принц и паломница

А Бедуир что, если будет доказано, что он пренебрег доверием короля?

Мордред отбросил эту мысль и, повинуясь порыву, в котором, если бы даже он распознал его, никогда не признался себе, вошел в дом и взял свое с яростью, которая была ему чужда, как было чуждо ему смятение в мыслях, и которая стоила ему на следующий день золотого ожерелья в знак примирения.

Позднее той же ночью, когда дворец и город вокруг него уже затихли, Артур, как имел обыкновение в те дни, работал у себя в рабочей комнате. Белый пес Кабал спал у его ног. Это был тот самый щенок, которого король выбрал в день, когда к нему привели Мордреда. Теперь пес был стар и украшен шрамами, памятками о добром десятке достопамятных охот. Когда слуга ввел Мордреда, Кабал поднял голову и застучал по полу хвостом.

Слуга удалился, и король кивком головы предложил покинуть комнату и своему секретарю.

— Как поживаешь, Мордред? Я рад, что ты пришел. Я намеревался послать за тобой поутру, но если ты пришел сейчас, тем лучше. Тебе известно, что вскоре я отплываю в Малую Британию?

— Слухи об этом ходят уже давно. Так это правда?

— Да. Пора мне повидаться с моим кузеном Хоелем. А также мне хочется своими глазами посмотреть, как там складываются дела.

— Когда ты отправляешься, милорд?

— Через неделю. Мне сказали, погода к тому времени выправится.

Мордред глянул на окно, скрытое тяжелыми занавесями, которые трепал порывистый ветер.

— Твои прорицатели так тебе предрекли?

Король рассмеялся.

— У меня есть более надежные источники, чем алтари или даже Нимуэ в Яблоневом саду. Я спрашивал пастухов на верхних пастбищах. А они никогда не ошибаются. Но я забыл, мой мальчик-рыбак. Быть может, мне следовало бы спросить у тебя тоже?

— На островах я, может, и решился бы что-нибудь напророчить, — с улыбкой покачал головой Мордред, — хотя даже старики там нередко попадают впросак, но здесь увольте. Это иной мир. Иное небо.

— И ты не жаждешь себе другого?

— Нет. У меня есть все, о чем я мог бы желать. Мне хотелось бы посмотреть Малую Британию, — добавил он.

— Тут я должен тебя расстроить. Я намеревался послать за тобой, чтобы сказать вот что: я оставляю тебя здесь, в Камелоте.

Сердце Мордреда против воли екнуло. Он ждал, не встречаясь взглядом с Артуром на случай, если последний прочел его мысли.

Но даже если он это и сделал — поскольку это Артур, вполне возможно, — король продолжал:

— Бедуир, разумеется, тоже остается. Но на сей раз я хочу от тебя большего, чем просто наблюдения за тем, как свершаются дела; ты станешь представителем и помощником Бедуира, точно так же как сам он представляет меня.

Повисла пауза. Артур с интересом, но не понимая, в чем дело, отметил, что Мордред, с лица которого спала краска, мялся, словно не знал, что сказать. Наконец Мордред спросил:

— А мои… а остальные оркнейские принцы? Они едут с тобой или остаются здесь?

Артур, неверно понявший его, был удивлен. Он не думал, что Мордред способен завидовать своим сводным братьям. Будь его поход военным, он взял бы с собой Агравейна и Гахериса и тем самым рассеял бы отчасти их запал и недовольство, но поскольку отправлялся он с миром, то поспешил решительно сказать:

— Нет. Гавейн в Уэльсе, как ты и сам знаешь, и, вероятно, задержится там еще на время. Гарет не станет благодарить меня за то, что я увезу его из Камелота, особенно перед самой свадьбой. А двое других едва ли могут ждать от меня милостей. Они остаются.

Мордред молчал. Король заговорил о предстоявшем ему путешествии и переговорах, которые он намеревался вести с королем Хоелем, потом о месте, какое предстоит занять Мордреду как заместителю регента. Среди его речи проснулся пес, чтобы вычесать из бока блоху. Огонь в очаге пошел на убыль, и, послушный кивку отца, Мордред подбросил в него полено из корзины. Наконец король закончил. Мордред молчал, и Артур поглядел на молодого человека с любопытством.

— Ты что-то слишком молчалив. Не хмурься, Мордред, будет и другой раз. Или настанет время Бедуиру отправиться вместе со мной в поход, и ты на время останешься заместо короля. Или такая перспектива слишком тебя тревожит?

— Нет. Нет… Я польщен.

— Так в чем же дело?

— Если я попрошу, чтобы на сей раз ты взял с собой Бедуира, а меня оставил здесь, ты решишь, что в своем честолюбии я преступаю границы, дозволенные даже принцу. Но я прошу об этом, господин мой король.

— Это еще что? — Артур уставился на него в упор.