Бронислава Вонсович: Меня любят в магической академии

— Я обычно в академии ем, — ответил он, нежно щекоча кисточкой хвоста мой живот.

Понятно, значит, нужен будет повар — я не столь жестока, чтобы заставлять любимого есть плоды моих экспериментов…

— Но иногда и сам этим занимаюсь, — добавил он, — когда идти никуда не хочется. Мясо будешь?

Я сглотнула подступившую слюну и радостно согласилась. Когда это Берлисенсисы от мяса отказывались? Мы согласны его есть в любых количествах и столько раз на дню, сколько дают. Причину этого я поняла только сейчас, когда познакомилась с демоническим дедушкой, — это был зов крови. Так что я теперь сидела на кухне в рубашке Тарниэля, которая мне просто идеально подошла в качестве утреннего халатика, и с восторгом смотрела, как он замечательно управляется со всеми этими жуткими кухонными приспособлениями. А может, и не такими жуткими? Ведь нет ничего такого, с чем бы Берлисенсисы не справились. Я крутилась вокруг моего любимого, пытаясь запомнить, что и как он делает, но все же отвлекаясь больше на него, чем на его занятие.

— Тарни, дорогой, какое интересное смешение рас… — неожиданно раздался незнакомый мелодичный голос, изрядно меня напугавший.

На пороге кухни стояла очень красивая эльфийка, пристально меня изучающая. Да еще и улыбающаяся при этом! Какая наглость! Кто дал ей право так на меня смотреть? И откуда у нее ключи от этой квартиры? Выяснить, забрать, а особу эту выставить отсюда так, чтобы и дорогу забыла к чужим мужчинам. Папа унялся, так бабушка продолжает своим сватовством заниматься? И не просто сватает, а доставляет заинтересованных особ прямо к порогу кухни, на которой мне жарят мясо! И чего бы ей не быть заинтересованной — по возрасту она Тарни уже в матери годится, а личную жизнь так и не устроила. Нет, какие наглые фьорды пошли — где хваленые эльфийские скромность и нежность?

— Мама, ты же собиралась только через неделю приехать, — с легкой долей недовольства в голосе сказал Тарниэль. — Как-то ты не очень вовремя. Могла бы хоть артефактом связи воспользоваться.

Так это его мама? Я с огромным облегчением заулыбалась будущей свекрови, одновременно пытаясь растянуть рубашку любимого хотя бы до коленок, но вид у меня все равно был не слишком подходящий для первого знакомства. Хорошо хоть, что я не успела сказать ничего из тех слов, что вертелись у меня на языке, но так и не слетели. Думаю, ей польстило бы, что я приняла ее за соперницу, но все же совсем не лишним было бы входить в кухню с плакатиком: «Я — мама Тарниэля», во избежание недопонимания.

— Да не смущайтесь, — почти пропела эльфийская мама, водружая на стол коробку с тортом. — Мы же здесь все свои. Кому, как не мне, знать, что, когда любовь приходит, совсем не до этих глупых человеческих условностей.

Она несколько снисходительно мне улыбнулась, и я поняла, что отношения с будущей свекровью у меня сложатся превосходные, особенное если она будет жить столь же далеко от нас, как и раньше. Я улыбнулась ей в ответ. Оказывается, у моего жениха даже мама является одним из достоинств. Я вспомнила Деллу и ее дорогого сыночка, который так и не успел жениться, что не мешало безутешной невесте носить ему передачи. Надеюсь, все они ее собственного изготовления. Делла везде сокрушалась, что разбили жизнь двум любящим сердечкам. И все почему? Потому что Антер встретил настоящую любовь и отказался от брака со мной, несмотря на то, что его умоляли этого не делать. Но она этого так не оставит. Она отомстит, страшно отомстит, так что наша семья надолго запомнит. Да кого этим испугаешь — Нильте только и умеют, что болтать.

Я положила в рот кусочек великолепно прожаренного мяса и прикрыла глаза от удовольствия. Нет, жизнь прекрасна! И поворачивается к тебе всегда именно тем местом, которое от нее ждешь…