Джал Халгаев - Книга Мертвых

Какого было мое удивление, когда я вдруг обнаружил, что нахожусь не в своей прежней грязной конуре!

Теперь мое зрение немного прояснилось, и я понял, что вокруг меня не черные камни, а вполне себе приличная кирпичная кладка. Да, судя по всему, я все еще находился под землей, однако ж не мудрено: не могли же меня освободить, а невольников всегда держат там, откуда нет пути наружу. Даже самый выносливый человек не сможет сделать подкоп, если он заключен в маленьком кубе, с пяти сторон окруженный твердыми камнями, а с шестой - не менее прочной решеткой.

Я поднялся с неудобного матраца, лежащего на теплом полу (всяко лучше охапки соломы, пропускающей весь мертвецкий холод подземья), и доковылял до решетки. Камера оказалась во много раз просторнее, присутствовала даже глубокая яма, служащая чем-то вроде нужника, и я с удивлением отметил, что на ее дне стоит большое ведро, а справа от него виднеется щель, через которое это ведро, судя по всему, убирали - слишком маленькая, чтобы вылезти, но достаточно широкая, чтобы опорожнить деревянный бочонок.

Щуря глаза от полутьмы коридоров, я выглянул наружу. Пара огней, слипшись с высоким потолком, поддерживаемым четырьмя балками, озаряли своим ядовито-зеленым магическим светом длинную лестницу, ведущую куда-то наверх, и часть темной решетки напротив моей камеры.

Я прислушался. В противоположной темнице кто-то тихо сопел. Еще один раб?

Взглянув на тяжелый амбарный замок, свисающий с загнутого прута решетки, я протянул к нему руку и дернул, понимая, что ничего не сработает. Раздался тихий щелчок, и замок вдруг разделился на две части и грохнулся на землю.

Я задохнулся от удивления.

Я приготовился к внезапной атаке. Подтянув спадающие штаны (на здешнем подножном корме особо не разжиреешь), я медленно открыл решетку и шагнул в темный коридор. Петли тихо взвизгнули, я насторожился.

Тишина.

Внимательно оглядевшись, я понял, что выход отсюда только один - та дверь в конце лестницы, к которой, словно призывая взять его в руки, лежал внушительных размеров обоюдоострый топор, чьи лезвия-полумесяцы хищно отливали краснотой.

Я сглотнул, не веря в происходящее.

Приблизившись к второй клетке, я вгляделся во мрак. Когда глаза немного привыкли к окружающему освещению, я осторожно открыл решетку - та оказалась не заперта.

Внешне комната полностью напоминала мою, и я без труда даже во тьме нашел пристроенный к правой стене матрас и наощупь протянул руку вниз.

- Эй, - тихо позвал я, ожидая, что меня сейчас оперативно скрутят и надают по башке.

Пальцы сомкнулись на чем-то теплом, покачивающимся в такт дыханию. Я напрягся, осторожно стянул кусок ткани с матраса...

- Дьявол!

Я прикрыл нос от смрада, идущего от кучи гниющего мяса, и отскочил в сторону. Крысы, встревоженные моим вмешательством, злобно запищали. Во тьме зажглись десятки злобных красных глаз-бусинок. Они быстро двинулись в мою сторону, но я угрожающе топнул сапогом по каменному полу, и они отступили, обратившись в огромный шерстяной ковер смердящих тел, покрытых запекшейся кровью.

Выбравшись из клетки, я прикрыл решетку и фыркнул, пытаясь выгнать из носа все еще стоящий там запах давней смерти.

- Дьявол, - уже в который раз пробурчал я под нос и медленно двинулся по лестнице вверх, широко расставив руки и уперев ладони в стены, чтобы, если что, удержаться на ногах и дать отпор.

Но нападения не последовало, а топор продолжал призывно лежать у выхода.

Я протянул к нему руку и остановился, не зная, что делать. С одной стороны, оружие может мне пригодиться, однако какова вероятность того, что оно не зачаровано? Припомнив несколько трюков, я два раза щелкнул пальцами у рукояти топора и пригляделся.

- Ничего, - с облегчением выдохнул я и обвил надежную деревянную рукоять пальцами. Топор лег в руки как влитой. После меча он казался мне слишком массивным и грубым, и я боялся, что он может ненароком вылететь из опухших мозолистых ладоней.

Выдохнув, я толкнул ногой дверь.

Первый удар пришел из тьмы. Мрачный силуэт человека, укутанный в плотный плащ, отделился от правой стены и стремительно пошел на сближение, сверкнув коротким кинжалом.

Я отступил. Кинжалы всегда заставляли меня чувствовать некое смущение: их используют либо отъявленные мастера, либо самоубийцы, решившие, что смогут управиться с этим невероятно опасным оружием.

Я сделал еще шаг назад, а затем резко двинулся вперед, делая вид, что собираюсь напасть на противника с выпада. Не раскусив такой простой финт, темная фигура дернулась вправо, где ее уже поджидал мой топор.