Павел Шмидт - Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)

Накануне праздника постоялые дворы забиты отрядами рыцарей со всего королевства. Цепочками вдоль стен домов возки и телеги, откинув дерюги, лезет дремучий со сна люд. Зевают разбойного вида вояки, увешаны разномастным оружием, вёрткие типы разминают длинные пальцы, недобрый их взгляд прилип к кошелям мужичков - хозяев телег. Те проверяют по счёту тюки, всё ли на месте после ночных постояльцев. Трактирщики ставят дополнительные столы под открытое небо - кормить народ.

Лабиринт проулков ведёт на центральную, улица известна питейными заведениями, дальний конец упирается в рынок, что у городских врат. Двери ближайшей таверны полуоткрыты, боднув створку, вынесся белобрысый парень, ноги не успевают за широкими плечами. Лужа напротив готова принять, но здоровяк, взмахнув руками, кое-как устоял. Пошарил на поясе, там тощий кошель, пальцы тщательно промяли ткань, вдруг заблудилась монета. На простом деревенском лице детская обида, резко сменилась на взрослую злобу. Здоровяк погрозил кулаком в тёмный зёв таверны, но войти не рискует. Позыркал на ком отвести душу, рядом я. Цедя под нос ругательства, здоровяк затопал в сторону рынка.

Иногда, малый рост спасает от неприятностей.

Я нырнул под вывеску в виде бездонной бочки. Из приоткрытой двери разноголосый шум, мощно несет пивом и мясом, жареным с луком. В зале под крышей коптят светильники, но толку чуть, многолетний слой сажи чудом держится поверх балок, а половина столов занята выпивохами. Не беда, место близ кухни как всегда свободно, я плюхнулся на полированный задницами посетителей табурет. Отсюда хорошо виден центр, пара столов составлены торцами, за ними шумит компания: простые воины из отряда или наёмники, слетелись на слух о походе. На кухню спешит девчушка, в руках пирамида пустых кружек, среди рож посетителей простое лицо с веснушками как оазис в пустыне.

- Вам дядюшку позвать?

- Да, надеюсь, не занят, - ответил я с улыбкой. Девчонка несётся дальше, скорее утка, чем лань, пропойцы провожают масляным взглядом, ладони так и тянутся отвесить шлепка по сочному заду. Полминуты и служанка снова здесь, оловянные кубки появляются как из воздуха, следом закупоренный кувшинчик. А вот и трактирщик, редкие седые волосы тщательно прилизаны назад, щёки хотят стечь на плечи и держатся на бакенбардах. Руки гостеприимно в стороны, как прижмёт к необъятному брюху, не продохнуть.

- Виллейн, мой мальчик! Давно не заходил, не знаю что отвечать тётушке. Мучит письмами, а ты всё пропадаешь, хоть и рядом! - сказал он, на лице добродушное выражение. Вдыхаю поглубже перед кольцом рук, для иных - и мне это известно - смертельных, как объятия удава. Не люблю эти людские ритуалы, родовые инстинкты мелкиндов диктуют: каждое прикосновение таит опасность.

- Дела, дядюшка Пикарон. Тётушке так и передай: пойдёт принц на Ретунию - навещу.

- То есть, не скоро, - вздохнул дядюшка. Взгляд когда-то голубых, выцветших глаз обретает на миг остроту, прячет вновь. - Бог с ним, с принцем. Лучше скажи про известное дельце, нашёл что надобно? Да ты пей, тебе бесплатно. Хе-хе!

Стоит мне двинуть рукой, навалиться ладонью на стол, вышибала возле дверей нервно дёргается. Хороший такой охранник, не делает скидки на малый вес и рост. У дядюшки не побалуешь.

- С мечом ладно вышло, вызнал - спрятан в Старом городе, - ответил я, осторожно не вдаваясь в подробности.

- Наконец-то! Мои ребятки позаботятся, только скажи - где? - проговорил Пикарон делано ласковым голосом. Ну уж нет, дядюшка.

- Твои громилы шуму наделают, что люди скажут о добром Пикароне?

- Плевать, никто не смеет увести хабар из-под носа! - приглушенно воскликнул Пикарон, толстые пальцы сдавили кубок так, что тёмное вино вздувается валиком.

- Уже увели. Что толку, обрушиться на простого торговца? К нему особый подход нужен. Вломишься - выставишь в дурном свете себя, поползут слухи, да и не он виновник! Вот наказать звонкой монетой...

- Выкладывай, что на уме, - велел Пикарон спокойнее.

- Доверься мне, дядюшка. Только, - сказал я, характерно потирая палец о палец, - золота дашь, монет десять.

- Ско-олько? Нет, золота не дам!

- Репутация дорогого стоит, не жадничай. Хорошо, давай так: я меч заберу, как трофей, тебе он на кой ляд. На расходы сто пятьдесят серебром.

В центре зала взревели, приземистый наемник с размаху впечатал пудовый кулак о столешницу. Пиво выпрыгнуло из кружек, взамен с балки обрушился шмат сажи. Наемник свирепо обвёл взглядом товарищей, уставился гневно на приятеля с острым лицом, тот озадаченно глядит в загаженную кружку, качнул головой.