Артем Тихомиров - Олимпия

Она втянула голову в плечи, сжала кулаки в карманах куртки.

- Посмотри на меня, - сказал предводитель гоплитов. - Боишься?

Лима выполнила его приказ, но не по причине рефлекса подчиняться, прививаемого илоту с детства. На миг она почувствовала острый укол злости. Кровь бросилась ей в лицо, щеки стали гореть.

- Ого! - хмыкнул один из четверки. Ее реакцию хорошо видели и другие. - Ничего себе!

Послышался смех. Лима сжала зубы. Она смотрела прямо в лицо главного, и на миг оно просто исчезло из ее поле зрения. Когда мгла, вызванная слишком сильным приливом крови, разошлась, Лима заметила вдруг некоторую растерянность во взгляде олимпийца.

Он был красив и в то же время внушал ужас. Этот его шрам. Кто все-таки оставил ему такую отметину? Более сильный противник или, наоборот, слабый - ударивший его в последней отчаянной попытке спасти свою жизнь? Лиме пришло в голову, что она тоже могла бы оставить память о себе. Допустим вцепиться ему в глаза ногтями.

Растерянность, если и была, снова уступила место холодному любопытству. Так могло смотреть величественное божество на жалкого смертного.

- Боишься? - спросил гоплит.

Лима медленно покачала головой.

Нет!

- Почему?

Никакой реакции. Не могла же она сказать, что от страха у нее свело челюсти. И вообще, если бы не стена, Лима давно бы оказалась на грязном асфальте.

- Мы будем играть с тобой много часов, а потом, быть может, выбросим на улицу перед твоим домом. Чтобы твои родные и друзья все видели. Ты это понимаешь?

Лима кивнула.

- И ты понимаешь, что не доживешь до вечера?

Снова никакой реакции. Лиме казалось, голос гоплита, доходит до нее через толщу воды.

В панике от мысли, что сейчас потеряет сознание, она с силой вдавила ногти в свои ладони. Только боль оказалась способна вернуть ее в реальность.

Теперь Лима отлично видела молодых олимпийцев.

- Могу дать тебе совет, - сказал их предводитель. - Если уж ничего не сможешь сделать, постарайся получить из ситуации выгоду. Я умею доставить женщине удовольствие, поверь. Будешь послушной, обещаю, твоя смерть будет безболезненной.

Интересно, скольким своим жертвам он обещал то же самое? Скольким девочкам-илоткам, не вернувшимся домой после школы или похода в лавку? Лима помнила жуткие истории, пересказываемые шепотом на переменах. Из ее класса дожила до выпуска только половина девочек. Так, наверное, все и происходило. Гоплиты ловили их, развлекались, а затем выбрасывали тело где-нибудь. Кого-то просто не находили. Молва утверждала, что их увозили в Олимпию, чтобы сделать сексуальными рабынями. Лиме повезло - тогда, но лимит удачи, похоже, закончился.

- Ну? - спросил главарь четверки. - Мы договорились?

Лима медленно качает головой. Какая-то ее часть, еще не свихнувшаяся со страха, способна сопротивляться. Способна перечить олимпийцу? Само осознание этого способно свести с ума кого угодно.

Лима почувствовала, что задыхается. Крик застрял в горле. Сердце готово было разорваться.

- Эй, вы там! Не много ли крутых парней на одну девчонку?

Лима прикусила губу. Ей показалось или кто-то по-настоящему это сказал?

Ее транс разбился со звоном, который слышала лишь она.

Гоплиты повернулись на голос. Позади них стоял высокий, ростом почти с них парень с нечесаными, торчащими во все стороны волосами. Илот?

- Я ослышался? - спросил олимпиец со шрамом, ошеломленный подобной наглостью. - Ты к нам обращался?

- К вам, - широко улыбнулся незнакомец, бросив короткий взгляд на одеревеневшую Лиму.

Олимпиец переглянулся с дружками. Что какой-то илот осмелился говорить с ним на {ты}, словно они равны, было еще невероятнее, чем вызов в глазах жертвы.

- Не больно ли много ты на себя берешь? - спросил один из четверки, вытаскивая кинжал. Его примеру последовали все, кроме главаря. Тот стоял, вперив в илота настороженный взгляд.

Подняв руку, олимпиец со шрамом заставил дружков замолкнуть.

Лима бросила взгляд по сторонам. Хотя убийцы переключили внимание на этого сумасшедшего, они по-прежнему оставались на своих местах, закрывая ей пути к отступлению.

Попробовать проскочить между ними? Нет, догонят. Ей не тягаться с их длинными ногами. И вообще, что она может противопоставить тем, кто с малолетства тренируется, чтобы стать машиной для истребления себя подобных?

Она перевела взгляд на илота, не в силах поверить, что все происходит на самом деле.

- Тебе, очевидно, жить надоело, - сказал олимпиец со шрамом, подходя к нему. Лима заметила, что расстояние между парнями осталось ровно столько, чтобы нанести удар на дальней дистанции.