Ольга Смирнова - Намеренное зло

— Как мне быть с вашим подарком?

— Есть один вариант. — Александр понял ее вопрос и не стал хитрить. — Не знаю, сработает ли, но попробовать можно. К сожалению, только я могу забрать у тебя божественную искру. Потому как по моей просьбе ты была ею наделена. Но без волшебства — увы, я ничего не могу сделать.

Лера чуть не взорвалась от злости, но вовремя сумела взять себя в руки. То, что Александр добровольно ответил на главный вопрос ее жизни, дорогого стоило. Стало быть, осталось дождаться, пока он вытащит себя из глубоченной лужи, затем планомерно дотюкать его и заставить вновь сделать её нормальной. Да, разводу не бывать, но взаимная симпатия — дело наживное. Может, они еще найдут общий язык. Когда-нибудь, когда все обиды друг другу простят, все претензии выскажут, все споры разрешат.

Лера приободрилась и для порядка спросила:

— Кстати, вам не холодно?

Александр оглядел себя и пожал плечами:

— Не особо. Это все, что тебя интересует?

— Не всё. К чему был этот фарс с полной церемонией заключения брака? — Лера была полна решимости выжать из ситуации максимум.

— Мы, кажется, уже обсуждали эту тему. И поверь мне, сейчас причины, побудившие меня сделать этот шаг, уже неактуальны.

— Конкретнее, — сказала она жестко. — Хватит увиливать.

Александр возвел глаза к потолку, словно призывая богов, которых он не уважал, в свидетели того, как тяжело ему приходится.

— Скажем так — предполагаемый исход ритуала был несколько… неудобным, и мне бы понадобилась помощь. С гарантией.

— Что значит — неудобным? Вы бы могли остаться калекой? Инвалидом? Так вы им и стали, — брякнула Лера, не подумав.

Александр вскинул голову и смерил её пристальным взглядом:

— Твоими стараниями, дорогая.

— Так что не так выходило с результатом? — не сдавалась Лера, проигнорировав обвинение. — Как это должно было закончиться?

— Ну, во-первых, я мог умереть окончательно.

— И я должна была бы похоронить бы вас с почестями. Больше-то некому.

— Все возможно в этом мире, — философски заметил Александр. — Никогда не отрицай того, о чем не имеешь представления. Не желай малого и не лги самому себе.

— Оставьте вашу доморощенную философию, она мне уже поперёк горла. Ближе к делу.

— Во-вторых, я мог возродиться в прямом смысле этого слова.

— То есть стать младенцем? — изумилась Лера — чего-чего, а такого она не ожидала. — Пеленки, распашонки, кашки молочные? И мне предстояло бы вас нянчить? Да вы рехнулись.

— Когда цена вопроса — твое существование в бесконечности, все остальное представляется мелочью. Мне нужно было выбраться из когтей Грани, и я пошел бы на что угодно, чтобы добиться своего.

— Куда уж дальше, — буркнула Лера и уточнила на всякий случай: — Еще варианты были?

— Были, как не быть. В описании, что я читал, этот момент слишком расплывчат, можно было трактовать вольно. Третий вариант — Грань бы не отпустила.

— И что тогда?

— Я предполагаю, что я бы сошел с ума. Или развоплотился в духа какого-нибудь. Очень злого духа.

— Просто великолепно. Мне все больше нравится, как вы распланировали нашу семейную жизнь.

— Нечего было спрашивать, коли не по нутру ответы, — отрезал Александр.

— Это всё?

— Ну… я мог бы сейчас выглядеть на свой возраст. И чувствовать себя соответственно.

— Мда… — протянула Лера. — Похоже, мне еще повезло, что не придется вам всё следующее десятилетие подгузники менять и слюни вытирать. И всё-таки — зачем жениться? Неужели нельзя было просто кинуть на меня заклинание? Подчинения или еще что-нибудь. С вашими-то знаниями? — Нет, она вот сейчас это серьезно предлагает?

— Можно, разумеется. Но заклинания недолговечны, их нужно поддерживать, в отличие от благословения богов. Во втором случае я не смог бы гарантировать на сто процентов твое послушание после проведения ритуала. Поэтому пришлось пойти сложным путем.

Великолепно. Да ее муж — гений стратегии. У Леры появилась новая идея, и она поспешила её озвучить:

— Подождите… Не может ли потеря волшебства быть одним из последствий ритуала? Почему сразу я виновата?

— На мне — заклинание. Забирающее мои силы. А, может, просто блокирующее их — если повезет. Я его очень хорошо чувствую, и поверь, это не самое приятное ощущение.

— Насколько неприятное? — полюбопытствовала Лера просто из желания растравить раны мужа. — Очень плохо или очень-очень плохо?

Александр ее намерения понял, но от ответа увиливать не стал.