SeaFox - Куда кривая выведет

Твой любящий дядюшка Том.

P. S. Письмо спрячь, взять или прочесть его, кроме тебя никто не сможет, открытку — портключ не потеряй, но храни отдельно. Ответа не жду. Жду тебя самого. Надо поговорить.»

Северус Снейп, профессор зельеварения, Пожиратель Смерти и шпион Ордена Феникса в Ставке Темного Лорда, ждал очередного письма. Занятия в школе Хогвартс, где он преподавал, закончились уже три недели назад, и все ученики давно разъехались по домам, на каникулы. После заключительного экзамена, он получил первое письмо, которое повергло его в шок, но выйдя из запоя, в который он благополучно ушел на несколько дней, он поразмыслил и понял, что поверить, в то о чем ему написали, не может, но и не верить — не получается. Признавшись перед самим собой, что пить — это не выход, а запой не наш метод, он стал вспоминать события всей своей жизни и раскладывать, что называется, их по полочкам. Получалось, в начале, не очень хорошо. Он, неожиданно для себя, обнаружил, что в воспоминаниях зияют лакуны и каверны, объяснить которые склерозом и обычной забывчивостью он, Мастер Менталистики, к сожалению не может. А это значит, что написанное в письме, имеет право на существование. Единственное, что его радовало, так это то, что директор школы и его непосредственный начальник Альбус Дамблдор, после полного краха своих надежд, связанных с поимкой неизвестно кого на известную приманку, вот уже больше месяца, не показывается надолго на глаза своим подчиненным и большую часть суток проводит в своих покоях.

Письмо пришло тогда, когда он почти перестал надеяться его получить. Шла середина июля, и он собирался в свой законный, вырванный зубами и когтями у директора, отпуск. К письму прилагалось предупреждение, что порт — ключ, приложенный к нему и настроенный на активацию словом — зельевар, перенесет его в замок, защита которого пропустит только его, и то, если у него не будет угрожающих хозяевам намерений. И поисковые зелья его не найдут, а следилки и прочие чары, способствующие нахождению того места, в котором он окажется, будут рассмотрены защитой, как прямая угроза. Поэтому если он не желает неприятных эксцессов, ему необходимо заранее провериться на все вышеперечисленное. Уходил он из Хогвартса, попрощавшись только с мадам Помфри, все остальные преподаватели или уже уехали, или были заняты сборами. В замке, как обычно на два месяца, оставались Филч, Хагрид, который пока долечивался в стенах школы, перед назначением на другое место работы, и сам директор, уезжал ли он куда — либо или постоянно находился в школе, никто никогда не интересовался. Выйдя за антиаппарационную зону, Снейп, словно в последний раз, взглянул на громаду замка, возвышающуюся над лесом, вздохнул, и отправился пока лишь домой, в Паучий тупик. Там предстояло разобраться, какие чары могут на нем висеть и кто и когда их навесил.

Самому на себе найти ничего не удалось, пришлось душить свою жабу, доставать заначку и обращаться в банк, к гоблинам. Они оказывали самые разные услуги магам, а не только хранили их деньги. Проведя ему полную проверку, в том числе и на зелья, они выдали ему свиток, в котором он вычитал столько интересного, что впал на некоторое время в ступор. Гоблин — клерк, проводивший проверку, даже пожалел его и налил стакан воды из графина. Чар на нем было, как на собаке блох, а еще он почувствовал себя полным идиотом, потому что кроме чар, нашли у него в крови зелья, подтвердили наличие нескольких обливейтов, они оказывается тоже оставляют свой отпечаток на ауре, и совершенно не обнаружили никаких обетов Дамблдору и долгов жизни Поттеру. Правда обещание проследить и защитить сына Лили, в свитке отражалось, но именно как обещание, данное добровольно и имеющее ограничения, он не обязан был защищать его ценой своей жизни. А еще были на нем блоки, поставленные на магию, на дары и было полностью заблокировано принятие наследия, даже непонятно было, а какое оно должно было быть. Кроме отрицательных моментов, были и плюсы. Как утверждал свиток, все это можно было исправить, не сразу, не за один день и даже не за месяц, но можно. Для начала он попросил снять с себя чары и очистить организм от зелий. Остальное могло пока подождать.

Усталый и измотанный несколькими очистительными ритуалами, поздно вечером он появился, наконец, у себя дома. Посидел, минут десять, в стареньком кресле, бездумно глядя на огонь в разожженном камине, придвинул к себе журнальный столик и решился написать письмо. Старый друг, неоднократно выручавший его в самых различных ситуациях, да и сам не раз и не два пользовавшийся его помощью, должен был знать правду, тем более, что и самому ему, неплохо было бы озадачиться проверкой всей своей семьи. Учились — то они в одной школе, а значит и им могли подливать зелья. Особенно это было актуально для его, Северуса, крестника. Поэтому копия свитка, с некоторыми купюрами, отправилась вместе с письмом, личной совой, в одно очень знакомое поместье, дабы прочитавший его получатель схватился за голову и велел всем домочадцам собираться, во Францию. Проходить какие — либо проверки в английском отделении банка этот белобрысый задавака не решился, а письмо, вместе с приложенным свитком, было спрятано в сейф, в сокровищнице, дабы никто не мог его оттуда изъять.