Максим Шейко - Варвар из нашего города (Бродяга)

— Например?

— Тебя теперь нельзя выпороть без разрешения герцога или письменного распоряжения его канцелярии. Вообще нельзя подвергнуть физическому наказанию или публичному позору без санкции его светлости. Еще ты теперь можешь напрямую к герцогу обращаться с прошениями, а также требовать герцогского суда в случае конфликта с шерифом или городскими властями. Ну и еще там по мелочи. Тебе патент уже дали?

— Нет еще.

— Надо будет завтра к коннетаблю наведаться. Без патента кольцо не действительно. Еще и засудят, если поймают на таком.

— Меня теперь по-любому засудят, хоть с патентом, хоть без.

— Чего это?

— А то ты не знаешь! Герцог отрекся, теперь тут всем император заправлять будет. Вернее тот, кого он назначит. А тут я такой весь из себя герой с вензелем отрекшегося герцога на перстне. И получил я эту красоту как раз таки воюя против императора!

— Значит правда?

— Про императора? Правда. Ланн подтвердил.

— Хрено-о-ово…

Погрустневший заместитель принимается чухать в затылке, а я, пользуясь возникшей паузой, пытаюсь взглянуть на возникшую проблему под новым углом.

Очень похоже, что коннетабль настойчиво пытается сплавить меня куда подальше. Мало того, что практически прямым текстом велел мне сматываться за бугор, намекнув на нехилые неприятности от новых властей, так еще и кольцо это в нагрузку выдал, чтоб уж наверняка. Теперь я в глазах любого императорского ставленника замазан по самые уши. А уж когда меня возьмут в разработку, то там тако-о-о-ое повылазит…

Хм, ничего там не вылезет — не было меня тут до недавнего времени. И это, пожалуй, еще хуже. Ибо человек без прошлого — это шпион. А со шпионами тут не церемонятся. Пытки местная юстиция вполне себе признает и даже уважает, хотя и не абсолютизирует, если верить моему словоохотливому подельнику. Так что валить отсюда мне придется без вариантов.

Собственно, вариантов и раньше особо не было, испытывать судьбу полагаясь на авось я в любом случае не собирался, а уж теперь-то… Понять бы еще напоследок, чего это Ланн так проникся моей дальнейшей судьбой: реально зауважал или просто свою задницу прикрыть пытается? Я ведь вроде как его креатура, по крайней мере, для стороннего наблюдателя. Карьеру в ополчении делал, награды он мне собственноручно вручал… Хотя не всё ли теперь равно?

От размышлений меня отвлек Раск, решившийся таки поговорить о наболевшем:

— Так ты это, теперь в стражу не пойдешь, наверное?

Я хмыкаю.

— Молодец, солдат, быстро соображаешь. Кстати, с повышением тебя. Вечером, как пойду к барону за патентом, поговорю про твое назначение — может поспособствует чем напоследок, ну а с новой властью ты уж сам договариваться будешь.

Несмотря на открывающиеся перспективы зам выглядит расстроенным.

— Да ну его к оркам такое счастье. Я бы уж лучше в помощниках пересидел. Хлопот меньше, да и спокойней.

— Тебе решать. Если что, всегда можешь податься на вольные хлеба — не только в Танарисе люди живут.

— Не-е, я так не могу.

Мне показалось, или в голосе каптенармуса и вправду прозвучало легкое сожаление?

— Ну, как знаешь.

Раск вздыхает, но тут же встряхивает головой.

— Ничего, выкручусь. Удачи, северянин.

— И тебе, пройдоха. Ты был не самым худшим помощником.

На плутоватой роже моего теперь уже бывшего заместителя появляется самодовольная ухмылка:

— Мой старик-отец любил повторять: если хочешь оставить по себе добрую память, не пытайся стать хорошим, постарайся просто не быть плохим.

Я усмехаюсь в ответ:

— У тебя неплохо получается.

Пауза затягивается, каждый думает о своем. Пора, пожалуй, собирать манатки — дорога зовет.

— Бывай, Раск.

Зам в ответ молча подымает руку, отдавая последнее приветствие.

Вот и всё. Очередной этап жизни подошел к концу, и я опять вернулся к тому, с чего начинал год назад — бездомный бродяга без роду и племени. Попытка стать добропорядочным бюргером потерпела сокрушительное фиаско. Впереди долгая дорога в неизвестность, а позади… да ничего, в общем-то. Только сомнительная слава, да неясные слухи. Ну и ладно, мне не привыкать. Я ведь Морд-северянин!

Дорожная пыль под копытами вьется.

Мы вновь расстаемся. Что нам остается?*

Длинные тени стелятся в дорожной пыли. Дневное светило неудержимо ползет к горизонту, цепляясь за верхушки деревьев небольшого леска, вдоль опушки которого тянется серая лента Восточного тракта. В придорожных кустах щебечет, радуясь наступлению вечера, какая-то пичуга. Легкий ветерок, напоенный слабым ароматом луговых трав, веет прохладой. Телега, на которой я еду, слабо поскрипывает хорошо смазанными осями, настраивая на лирический лад. Лепота-а-а… Месяц назад, когда я отправлялся в этот путь, всё выглядело далеко не так безмятежно.