Jero3000 - Александр Н. и месть волшебного мира

— Закрой свой рот, — безразлично бросил Саша и вдруг заметил краем глаза, что Джинни, красная до корней волос, пятится назад, пытаясь незаметно ускользнуть.

— Смотри, мелкая, Поттеру не понравилось твое послание, — крикнул Малфой, и младшая Уизли бросилась бежать. Саша метнул в Малфоя презрительный взгляд и поспешил за Джинни.

Он нагнал девочку в соседнем коридоре, где было безлюдно.

— Джинни, стой, — Саша ухватил ее за рукав и развернул к себе. — А ну–ка, не реветь.

Девочка поспешно вытерла красные от слез глаза.

— Сама стих придумала? — осведомился Александр. Джинни медленно кивнула. — Спасибо. Круто. Нет, серьезно, я не умею и две строчки срифмовать.

Саша ободряюще улыбнулся и достал из сумки перо. Вспомнив последнее дополнительное занятие у МакГонагалл, парень взмахнул палочкой, заставив перо превратиться в огромную оранжевую герберу.

— И тебя с праздником, Джинни, — сказал Саша, пристраивая цветок в рыжие волосы. — А теперь беги на урок, а не то опоздаешь.

На урок к Флитвику сам парень заскочил за полминуты до звонка.

— Невилл, одолжи запасное перо, а то я свое немножко превратил, — с усмешкой повернулся он к товарищу, и тот извлек из сумки перо. Рон, сидевший через ряд в гордом одиночестве, злобно зыркнул на них, но ничего не сказал.

Занялся Саша отнюдь не заклинаниями. Он принялся что–то вдохновлено строчить на пергаменте, время от времени гаденько хихикая, отчего Невиллу становилось немного не по себе.

Гроза разразилась аккурат за ужином, когда к слизеринскому столу вдруг подошли сразу десять гномов и грубо прервали трапезу Драко Малфоя. К тому моменту канитель с валетнинками уже поутихла, и явление «купидонов» быстро привлекло интерес окружающих. Целый хор скрипучих гномьих голосов завел нудную и невероятно длинную песню о любви. Эту оду можно было бы воспринять всерьез, если бы сравнения были поэтическими, а не нелепыми. После второго четверостишия от смеха под столы сползли практически все студенты Гриффиндора и Хаффлпаффа. После пятого сдержанные студенты Рэйвенкло принялись по одному ссыпаться в беззвучном смехе. Старшекурсники Слизерина тоже принялись хихикать, но при этом умудрялись метать гневные взгляды в окружающих. Стоило гномам закончить пение, как Драко Малфой, покрытый пятнами — истинные аристократы не краснеют — пулей вылетел из Большого Зала. Крэбб и Гойл поспешили за ним, а остальные, наконец, дали волю эмоциям и расхохотались от души.

Ужин закончился, и ученики стали расползаться кто куда. Саша сидел и ковырял ложкой клубничное желе — единственное, что стоило внимания в день святого Валентина. Симус и Невилл поглощали свое желе и от души радовались проделке друга. В том, что ода принадлежит его перу, Саша признался ребятам, когда они сидели под столом. Джинни сидела чуть поодаль и о чем–то мечтала, не обращая никакого внимания на Рона, сидевшего напротив. Внезапно в Большой Зал влетела высокая девушка, староста Рэйвенкло, и прошествовала прямиком к преподавательскому столу. МакГонагалл и Дамблдор тут же схватились за головы и практически бегом покинули Зал. Снейп подошел к столу Гриффиндора — единственному, за которым еще оставались студенты, и холодным тоном произнес:

— Еще одно нападение. Всем встать, я отведу вас в вашу башню.

Ребята принялись недоуменно переглядываться, но все же последовали за профессором зельеварения.

— Ты теперь понимаешь, что ошибался? — услышал Саша шепот Джинни. — Он сидел перед твоими глазами весь вечер и никуда не выходил. Ты должен извиниться.

По тоскливому вздоху за спиной парень понял, что Рон не знает, что ответить.

Автор вернулся. Автор офигел от комментов к предыдущей главе. Это все классно и интересно, но если такое повторится, мне придется отключить комментарии.

А вообще, я вас всех люблю чистой искренней любовью. У меня в мыслях не было бросать или сливать фанф. Чем вызвала такие подозрения — теряюсь в догадках.

После последнего нападения в школе началась форменная паника. Ученики не ходили по замку поодиночке, а сбивались в группки. Количество писем, которые получали и отправляли ребята, тоже резко увеличилось. Вообще, добрая половина народа считала теперь своим священным долгом отправлять с утра записку, подтверждающую, что конкретно данный ребенок жив и здоров. Преподавательский состав не отставал: меры предосторожности усилились, правила школы ужесточились в разы. Через неделю после нападения в гостиную Гриффиндора наведалась МакГонагалл и сообщила, что теперь по школе студенты будут перемещаться только под наблюдением преподавателя. Эта новость одновременно и порадовала и огорчила Александра. «С одной стороны, — думал он, — наконец–то взялись за безопасность учеников. И почему сразу было так не поступить? А с другой стороны, я теперь не смогу нормально ходить на дополнительные, в библиотеку заглянуть будет проблематично, а о кабинете вообще можно забыть».