Кристофер Сташефф - Чародеи [Побег. Чародей поневоле. Возвращение короля Кобольда]

А главный волшебник обратился к жене своей, призывая ее покончить с противником при помощи сильного колдовства, и заставили они оставшихся в живых монстров рыть самим себе могилы в земле».

Летописи правления Туана и Катарины, записано отцом Чиллди.

Векс понесся наверх, и перед глазами Рода предстало грустное зрелище: несчастные молодые волшебники и волшебницы лежали или сидели на земле, опустив головы. Отец Чиллди ходил между ними, протягивая каждому кружки. Интересно, подумал Род, чем он их поит, да и вообще, знает ли аббат, что отец Чиллди помогает волшебникам. Маленький, кругленький монах, похоже, неортодоксален.

Потом вдруг до Рода дошло, что на одном из пледов лежала его жена.

— Гвен! — Он спрыгнул с коня и склонился над ней. — Ты… ты… — Он не мог найти нужные слова и взял ее на руки, прижав к своей груди. — С тобой все в порядке?

— Я чувствую себя хорошо, мой господин, — устало произнесла она, но не пыталась вырваться из его рук. — Лучше позаботься об этих детях… и о бедняжке Агате.

— Заботься о себе, дитя мое, — прокудахтала старая колдунья. — Я восстановила свою силу. — Но она выглядела такой же опустошенной, что и молодежь.

— Что случилось? — тихо спросил Род.

Гвен чуть отстранилась от него.

— Боюсь, что не знаю. Когда мы прилетели, Тоби и все волшебницы и волшебники лежали без чувств на земле, а наши солдаты стояли неподвижно, словно статуи на берегу. Варвары приближались к ним, готовые убить их. Тогда мы с Агатой взялись за руки и объединили наши силы против Дурного Глаза варваров… и о, мой господин! — Она вздрогнула. — Мы словно прошли через темное облако, нависшее над нами, через что-то мягкое… — Она подбирала слова. — Это было похоже на живот огромного толстяка, придавившего нас… стало темно, и нечем было дышать. Из нас словно вытягивали наши силы, но мы вырвались, Агата и я; мы освободили мысли наших солдат, чтобы они могли хотя бы защищаться… вряд ли они были бы способны на что-то большее; много их уже полегло на поле брани. Потом молния озарила небо, и что-то огромное, темное навалилось на нас, придавливая… — Она покачала головой, закрыв глаза. — Вот все, что я помню.

— И этого достаточно.

Род оглянулся: рядом с ним стоял отец Чиллди, глаза его блестели.

— Ваша жена, милорд, и ее спутница надолго отпугнули противника.

— Надолго ли?

— Король Туан успел отступить с остатками армии на такое расстояние, где их не достанут варвары. Но побежденные вашей женой и ее спутницей дикари даже не попытались преследовать наших солдат. Они остались внизу на берегу и стали рыть себе могилы.

— Себе или нам? — рявкнул Род. Он вскочил на ноги, сжал на мгновенье руку Гвен и поспешил на гребень холма.

Внизу, на расстоянии ста футов, устье реки переходило в длинную изогнутую дугу — лук, который натягивали варвары. Они копали, но не могилы — а вал, оборонительную линию. Она была почти готова. Род глянул вниз и выругался: им понадобится чертовски много времени, чтобы выкурить неандертальцев оттуда! Потом он заметил то, что лежало перед валом, — там лежали ровными рядами тела солдат в королевских униформах. Род опять выругался, потом выпалил:

— Они, должно быть, задумали все это загодя. Кто-то вложил в Гвен эту идею — отправиться за помощью к Агате; кто-то заставил дотошного священника атаковать пещеру старой колдуньи… В нужный момент… а я помчался на помощь Гвен и не мог быть здесь! Черт!

— Не кори себя, господин волшебник, — устало произнес Туан за его спиной. — Мы потерпели поражение не по твоей вине.

— Да? — Род уставился на него. — А по чьей же?

Туан вздохнул.

— Все дело в силе этого Кобольда, которой ничто не может противостоять!

— Нет! — Род снова посмотрел на берег моря. — Определенно «нет»! Этот их Кобольд — не что иное как деревянный идол, Туан! Суеверие, самое обыкновенное суеверие!

— Было бы это так. — Туан пожал плечами. — Тогда все дело в Дурном Глазе варваров. Мы и не подозревали, что его воздействие так велико, что может истощить наших волшебников и заморозить солдат, чтобы потом варвары смогли преспокойно убить их.

— Это молния, — прохрипела Агата.

Туан повернулся на ее голос, нахмурился.

— Кто эта старая ведьма, господин волшебник? Мы многим ей обязаны, но я до сих пор не знаю ее имени.

— Это потому, что ее не представили вам. Она… э, ну… она широко известна… в определенных кругах.

Агата состроила гримасу, превозмогая ужасную головную боль.