Array Semenoff - Вжиться и выжить[СИ]

На душе было мерзко, но ныть и жаловаться я не имел права. Ведь у Наруто не было другой поддержки, кроме меня. А то, что куча трупов — это плохо, все и так отлично понимают.

Подтянувшиеся во время боя жители деревни, которых уговорили собраться Тадзуна, Цунами и даже Инари, как мы им и советовали, в бой не лезли. Они все это время стояли недалеко от моста и ждали развязки. Идти против сотни с лишним бандитов Гато дураков не было. Самих селян и горожан собралось немногим больше полутора сотен, среди которых были не только мужчины, но и старики, подростки и женщины. Без нормального оружия. Без навыков. Ну и что они смогли бы сделать? Только умереть. Но когда разведчики из деревенских заметили, что бандитов стремительно вырезают, то храбрости у «народного восстания» прибавилось. И сейчас толпа старательно добивала оглушенных взрыв–печатями, раненых, потерявших оружие, и просто деморализованных бандитов. На каждого такого наваливалось по 5–10 человек. После чего подельников магната забивали тем, что было под рукой. Мотыгами, дубьем, вилами, и даже просто камнями и палками. Мы, разумеется, не вмешивались. В этой сказке положительные персонажа еще не дожили до маразма, когда они отпускают побежденных злодеев на перевоспитание. Людям надо было спустить пар и отомстить за боль, страх и унижения, длившиеся годами. Справедливо, но смотреть на это было мерзко и почему–то страшно.

Как–то не заметно усилился ветер, пошел дождь, растворяя клочковатый туман и прибивая к земле смрад. Блестящие от воды, застывшие словно маски, лица не казались мне знакомыми, но по мелким деталям я мог угадать, кто передо мной. Не хотел, но все равно узнавал.

Взгляд сам собой зацепился за что–то яркого синего цвета.

Вздохнув, я осторожно отпустил Наруто и подошел к трупу, сжимающему меч.

Непроизвольно дернулась щека, ведь этим мертвецом был Юто. Я узнал его только по лазурно–синей оплетке катаны с золотистой кисточкой. Он рассказывал однажды какую–то историю связанную с этим мечем, но мне было не интересно.

Еще я заметил медно–рыжую шевелюру Куроку. Кажется, это он записывал анекдоты и истории, которые я рассказывал, а может, кто–то другой.

Странное чувство, был человек, а вот его уже нет.

Отвернувшись, я наткнулся взглядом на Саске, который деловито оттащил Гато из–под ног Наруто к горе каких–то досок прикрытых плотным полотном, похожим на брезент. Завидев коротышку к Саске подошли три особого наглых человека, но так как чувство самосохранения у них еще не до конца атрофировалось, то они просто молча встали рядом. Я хотел было вмешаться, но брюнет отлично справился сам — он хмуро зыркнул на местных шаринганом и, сжав губы, отвернулся, чтобы откинуть в сторону мокрую ткань. Под ошарашенными взглядами побелевших горожан он сел на сырые доски и поставив на бок магната ботинок, фыркнул. Только после этого трио, пятясь и поминая демонов, ушло искать себе более доступную жертву.

Я понимал, что должен был морально поддержать и успокоить не только Наруто, но и Саске. Учиха был бледен сильнее чем обычно, хмурил брови и в нитку сжимал губы. А еще — он чем–то сильно задумался, так что я не решился его отвлекать. И, кстати, думал он о чем–то сильно для него неприятном… Судя по эмоциям — скорее даже о болезненном.

Вся проблема была в том, что я не мог придумать, как к нему подойти и что сказать. Все же Саске я знал лично не слишком хорошо, чтобы лезть со своей помощью. Даже с немногословным Хаку мне было проще, чем с младшим из ныне живущих Учих.

Чтобы было время подумать над решением, я стал собирать оружие, попросив Наруто подержать мой плащ, чтобы не испачкался.

Когда я гадал, стоит ли брать кунай с обломанным кончиком или выбросить его, к нам подошел Какаши.

— Знакомые лица? — съязвил он. — Наверное, не одну токкури* опустошили вместе?

Я пожал плечами и, рассеянно шаря глазами в поисках оружия, ответил:

— Не пью.

Хатаке глянул на меня то ли как на идиота, то ли как на отморозка, а потом от него «пришло» понимание, и он с превосходством фыркнул. А уходя, еще и буркнул что–то себе под нос насчет «деревянных».

Чужие ненависть и злобный азарт отдавались в моей голове тупой болью. Приложив к голове слабо святящуюся зеленым ладонь, я взглянул на Наруто. Мальчик сглотнул и, глядя расширившимися от ужаса глазами на крестьян, сжимал мой плащ так, словно хотел за этим комком спрятаться, но боялся шевельнуться. Неудивительно, ведь люди сейчас походили на гиен, вцепившихся в кусок мертвечины. У Хаку вид был не лучше. Им обоим явно вспомнилось что–то очень неприятное. Стало горько от того, что мальчишкам пришлось пережить что–то подобное. Горько и тошно. Подойдя к Наруто, я успокаивающе положил ему руку на плечо.