Василий Баранов - Хромой бог

— Урдо — неудачник, что у тебя? — Спросил один из старейших, сидевший возле плиты.

— Я принес вам это! — Урдо положил на стол свое сокровище, сдернул тряпку. Камень запел, играя в лучах света. Гномы, что проходили мимо, замолкли, подошли ближе к невероятному камню. Слушали. Урдо набросил тряпку на звездный камень, мелодия смолкла.

— Что скажете, мудрые гномы? — Урдо был горд собой. Ему посчастливилось найти этот необычный камень.

— Урдо, где ты это нашел? — Старейшина прикоснулся к камню.

— В своей старой штольне. — Пусть все знают, его штольня таит много чего.

— Ты знаешь, что это? — Старейшина догадывался о природе камня. О нем рассказывали старые записи.

— Знаю, это звездный камень. — Заявил Урдо.

— Да, звездный камень. Он пришел из безмолвия неба. Где живут боги. Старые предания, гномы, гласят, что когда будет найден Звездный камень, в мир придет тот, кто ногами опирается на бездну. Кто длань своею распростер над бесконечностью. Он придет, как страшный Судия. В руках его будет опора. Он будет судить беспощадно каждого живущего под небесами. И каждый понесет за грехи свои кару. Никто не смеет узнать лик его, без его разрешения. Как каждый, кто уходит за порог вечности, не может рассказать о том, что есть лик смерти. Готовьтесь, гномы! Страшный день грядет.

Все верили, сбывается старое пророчество. Мир подошел к своему концу. Поселок гномов не огласился криками и причитаниями. Они стали деловито наводить порядок в своих домах, как прежде обрабатывали камни. Ковали металл. Но в каждом движении было ожидание кары. Они готовились с честью принять наказание. Последний день, как благо, как праздник. Стоявший над Бездной не застанет их в грязи и убожестве. Не посрамят они свой род. Придет Некто, и закончится их земной путь. Надо успеть сделать больше и добротнее, что бы хоть немного искупить грехи. Гномы разослали гонцов в селения людей и в селения эльфов. Сообщить грозную весть. Хотели всех предупредить, что б жители были готовы. Грядет последний день, пусть каждый подумает об искуплении, задумается о цели своей жизни. Пусть каждый проникнется этим тяжелым и роковым часом. Может и не любили гномы людей и гордецов эльфов, но не лишать же их законного права на последнее искупление. Пусть мир знает, час пробил.

Несмотря на ранее утро, было жарко. Грунтовая дорога шла вдоль рощицы. С правой стороны был высокий травостой. Правда, кое-где попадались деревья или кусты среди этих трав. В траве стрекотали кузнечики или их здешние родственники. Впереди, в метрах в десяти перед путниками зверек перебежал дорогу и скрылся в прохладе рощи.

— Рома, простор то какой. Воздух. Все как у нас в средней полосе. Давно я не выбирался за город. — Павел наслаждался этим походом. И что с того, что это не его родная планета. Она не стала отт этого хуже. О такой прогулке можно только мечтать.

— Да, Павел Павлович, вышли совсем рядом, за город. Электричка рядом. Грибники с корзинами выйдут из леса. А ты как насчет грибов и ягод? Любишь собирать?

— Нет. Не пристрастился как-то. Я в грибах наших лесов не разбираюсь. А здесь и вовсе наберу ядовитых. Ты посмотри, зелень, небо как у нас. Голубое, и почти ни одной тучки.

— Тебе небо зеленое подавай. И пара светил на небе. Тогда и поверишь, это не наш мир. — Роман был очарован этим краем. Как много чудесных уголков и за пределами Земли.

— Ну, тебя. Не понимаешь ты. Я, наверное, схожу с ума, Ромка. Боюсь, что приедут мои коллеги из психушки и наденут на меня смирительную рубашку. Мне прыгать, петь, танцевать хочется. Будто в детстве. В городе все не так. Выбраться было некогда. А если говорить о смирительной рубашке, так это город надел ее на людей. Бежим, суетимся. Мне некогда было выбраться в музей, театр. А к реке, к озеру… Большое спасибо тебе, Рома, что вытащил меня сюда.

Где-то высоко в небе парил Флай. У дракона и Романа была внутренняя, телепатическая связь. Они чувствовали друг друга. Слева они вдруг увидели большой валун. На нем выбито изображение кирки.

— Рома, что это? — Они стояли перед дорожным знаком иной цивилизации.

— Видишь дорога уходит через рощу. А это знак, что там селение гномов. — Пояснил Ромка.

— Гномов? — Чего он удивляется, если есть драконы, то и другие народы могут жить здесь.

— Есть тут такой народ. Есть и другие. Эти — трудяги, коротышки. Есть тролли, но с ними лучше дела не иметь. У них подозрительный и злобный характер. Еще есть эльфы. Они считают себя самыми древними, самыми высокими ценителями прекрасного. Это как у нас жители Петербурга. Самые интеллигентные, у них все особенное. Они входят не в подъезд, а в парадное. За хлебом ходят не в булочную, а в булошную. Есть здесь и колдуны. Не могу сказать, как об этом узнали на Земле. Может и у нас когда-то были эти народы. Может, сами ушли, а может, их вытеснили обычные люди. Не захотели жить волшебные народы рядом с грубыми людишками. Не знаю. — Роман посмеивался. Он знал, но говорить не хотел.