Алексей Веселов - Как исправлять ошибки (СИ)

– Камень… камень… камень… – бормотал между тем звездочет. – А вдруг? О нет… ведь тогда… да и не известно еще… нужно проверить… но как же… А если все‑таки… Шимми, гад, я тебе это припомню… или кошак подождет… А, может, и не тот… Нужно привести их… но это потом…

– Учитель, – негромко позвал я его.

– А? Что? – старик напугано заозирался по сторонам.

– Эм‑м… – растерялся я. Признаться, не ожидал такой реакции. Мне его даже жаль немного стало. – Я вот хотел спросить… – я лихорадочно придумывал, какой бы невинный вопрос задать, – а не расскажите ли вы мне еще о том маге… – брякнул я первое, что пришло в голову. – Ну, том… Эрмоте… для которого судьбой стала война, а не магия…

– Об Эрмоте? Ах, да! Да‑да! – старик просиял, словно я ему спасательный круг кинул. Похоже, нехило его что‑то беспокоило, раз он за соломинку схватился. Нечасто, я такое за ним наблюдал.

– Да, знаете, меня так тронула его судьба! – принялся я разливаться соловьем. – Вы так его хвалили. И я вот подумал… Вот понимаете, он же, как вы сказали, редких дарований юноша был. А с магического пути свернул. А я, хоть и бездарь, а все же не представляю, как после стольких прорывов смогу быть кем‑то, кроме волшебника…

– Дурак ты, маркиз! – захихикал вдруг Аль. – Тебе повезло в цивилизованном, магически развитом мире родиться. А ты уж и решил, что везде так! У нас за всем Магистерия присматривает, силу распределяет, способности учитывает. А тот бедняга… какие уж в его мире апгрейды! Чему научился, если не помер по ходу, то и знаешь. Сколько силы урвал, то и твое. Вот так‑то!

– Учитель, ну расскажите! Что с ним дальше‑то было? Интересно же! – заныл я.

– Ладно, – благодушно просиял Аль. – Расскажу.

Глава шестнадцатаяЗА ТЕХ, КТО В МОРЕКиниада(Н7)

– Вот и все, что я о нем знаю, – закончил старик.

Я заслушался. Все‑таки Аль прекрасный рассказчик. Неожиданный и страшный финал такой благополучной до последнего момента судьбы просто на слезу меня прошиб. Но что‑то неприятно кольнуло в самом конце. Я никак не мог понять, что именно. И чем больше думал, тем дальше ускользало это ощущение. В конце концов, я решил не заморачиваться. Со мной так часто бывает: пытаюсь что‑то вспомнить и не могу, а когда не думаю, само в голову приходит.

– Ладно, – звездочет вдруг стал серьезен, – давай‑ка посмотрим на эту твою Говорящую с Камнями.

– Э‑э‑э… учитель, – я понимал, что Аль прав, да мне и самому хотелось еще разок взглянуть на ту очаровашку… Хотя, Леринея тоже миленькая… Но Кида мне нравилась больше, и я решил, наконец, устранить возникшее в самом начале недоразумение, – помните девушку, которую нам показало Зеркало в мире Эмир? – Аль на мгновение задумался, потом нахмурился и погрозил мне пальцем. – Нет‑нет! Не подумайте ничего дурного, просто… просто я потом снова ее видел, и она… она дракон.

– Дракон?! – опешил звездочет.

– Ну, да, дракон. Это она в человеческом облике так выглядит. А еще с ней команда героев путешествует. И я вот подумал…

– Интересно… Дракон, говоришь… Весьма странно. Но ты меня заинтриговал, – он недоуменно поджал губы и покачал головой. – Ну что ж, уговорил. Давай посмотрим на твою драконицу.

Я кивнул и подошел к зеркалу.

– Покажешь нам Киду? – ласково спросил я, и зеркало мигнуло радугой.

Мне плохо… мне очень плохо…

И это все из‑за этих отвратительных тварей – вейстов. Неужели нельзя придумать такие корабли, чтобы бедные драконши не страдали от морской болезни? Мы плывем второй день, и второй день меня жутко укачивает. А еще эта вода! Почему бы не держаться поближе к берегу? Куда не глянешь – жуткая картина. Это море медленно высасывает из меня жизнь. Серьёзно, я это чувствую! Мне очень‑очень тяжело… Даже нет сил проклинать "Повелителя драконов", Хайрона и Георгора, по вине которых я так мучаюсь. Но не херковых вейстов! Эти отвратительные создания, пусть и не узнали во мне дракона, так как Хайрон дал мне напоследок блокирующий амулет, но и не почувствовать мою суть не могли. Капитан корабля с идиотским непроизносимым именем постоянно меня унижает! Да и вся команда издевается над моими страданиями… Гады! Я найду в себе силы, чтобы отомстить.

Лежать в каюте и ругаться, глядя в потолок, надоело, и я решила подняться на палубу. Но и там я, наверняка, долго не продержусь, и, в очередной раз осквернив океан, я вновь спущусь вниз. Ох‑хо‑хох! Скорей бы мы приплыли.

Я кое‑как встала с койки и подошла к зеркалу. Жуть. Глаза запавшие, лицо зеленое, волосы рыжие. Да‑да, рыжие! Мне пришлось перекраситься в совершенно не идущий мне цвет, дабы не привлекать внимания своими огненными прядками. Господа герои впали в легкий ступор, когда меня увидели на утро перед отплытием. Но зато Сайрус обрадовался, сказав, что я наконец‑то стала полностью соответствовать своему имени. (Kiniada в дословном переводе на общий означает "Огненный демон", но более близким по значению является выражение "Рыжая бестия")