Константин Дадов - Жрец поневоле-2

В день, когда моему телу исполнилось два года, было принято решение попытаться связаться с Такхизис. Пусть восторгов от перспективы общения с богиней я и не испытывал, но необходимость выполнять заключенный договор, не позволяла жить в свое удовольствие.

Ночью, лежа в своей кроватке, начинаю погружаться в медитацию. Вызвать состояние, при котором становятся видны светло голубые мерцающие линии, оплетающие все тело, было несложно, и немного полюбовавшись на «свечение», с каждым днем становящееся все более ярким и насыщенным, продолжаю погружаться «вглубь себя».

Сперва у меня ничего не получалось, (было ощущение, словно я уперся в упругую стену), но стоило усилить «давление» на преграду, как сознание начало меркнуть, и появилось ощущение, словно меня затягивает водоворот…

…открыв глаза, вскакиваю на ноги и нервно осматриваюсь. Несколько долгих секунд потребовалось, что бы вспомнить, где же я нахожусь, а когда это получилось, из горла вырвался торжествующий вопль.

Я стоял на зеркальном полу, в центре огромного зала с куполообразным потолком, поддерживаемым толстыми колоннами из белого мрамора. Тут и там, на полу лежали стопки книг, (материальное отображение знаний и воспоминаний), а некоторые книги валялись отдельно, и имели довольно печальный вид.

Освещение в этом месте обеспечивали белые светящиеся шары, беспорядочно летающие под потолком. Одно мое желание, и все светильники сливаются в одну большую сферу, замирающую под центром купола.

— Эх… надо бы заняться упорядочиванием воспоминаний. — Обведя зал взглядом, и оценив фронт работы, решаю заняться этим как ни будь потом. — Ну, и как мне связаться с Такхизис?

Стоило произнести имя богини тьмы, как зеркальный пол под ногами потемнел, а светильник под потолком, стал тревожно моргать.

В месте, где почти не было книг, почерневшее зеркало начало вспучиваться, а затем «волдырь», взорвался, выбрасывая в пространство черный дым, тут же начавший стелиться по полу.

— Наконец-то ты явился, жрец. Еще немного, и я решила бы, что ты решил попытаться меня обмануть.

Властный голос, (звучащий словно хор из пяти голосов), едва не заставил меня упасть на колени и молить о прощении.

— Мое тело еще слишком мало, что бы предпринимать какие либо действия. Сейчас же, я решил узнать, что именно мне предстоит делать, что бы выполнить условия нашего соглашения.

Браслеты на руках, ногах и шее, за мгновение раскалились до красна, и потяжелели настолько, что держать равновесие стало невозможно. В чувства я пришел, лежа на полу и жалобно скуля, словно побитый щенок.

— Знай свое место, жрец. — В голосе Такхизис, не чувствовалось ни злости, ни даже удовольствия от причиненной боли, лишь безразличие и высокомерие. — Ты должен найти сильных жрецов, не меньше трех, и заставить их служить мне. после этого, найди источник энергии, и когда это будет сделано, я передам описание ритуала, необходимого для создания разрыва в ткани пространства. И еще одно: теперь в твоем внутреннем мире есть постоянный проход на план тьмы, через который ты сможешь черпать силу для заклинаний и ритуалов. Что бы посвятить мне нового жреца, его тело придется напитать тьмой… так что тренируйся, и не беспокой меня без веской причины.

Слова богини, гулким эхом отдавались в голове, намертво отпечатываясь в сознании, а затем, уже знакомый водоворот затянул меня, выбрасывая из моего же внутреннего мира.

Последнее, что я успел подумать, звучало как, «душевно поговорили», а затем все поглотила тьма…

(Шишио).

Прыжок… прыжок… еще прыжок…

Уже второй час я преследовал избранную цель, которой суждено умереть, став очередной жертвой во славу Ареса. Деревья мелькали справа и слева, а мое тело неразличимой тенью, скользило между толстыми стволами, практически не теряя скорость на поворотах.

Прыжок… прыжок… прыжок…

Никогда не считал себя фанатиком, но мысль о том, что убивая сильных воинов я приношу жертвы богу войны, стала приносить некоторое удовольствие. Боюсь что однажды, начну искать сражений даже не из-за «воли Ареса», а просто потому, что захочу вновь и вновь испытывать тот триумф, когда противник еще жив, но уже чувствует свой конец. Однако, пока что разум еще может держать инстинкты и желания под контролем, а потому на охоту я выхожу лишь тогда, когда «жажда битвы», становится невыносимой.

Прыжок… прыжок… шаг в сторону и новый прыжок…