Вера Юдина - Хранители Черной земли

В Петербург, они вернулись уже мужем и женой, и первое время их счастью ничего не угрожало. Виктор работал, занимаясь своими делами, Элизабет часто допоздна сидела возле мужа, наблюдая как он читает или что–то записывает в свои огромные черные тетради. Девушка гордилась своей семье и считала, что в мире нет никого их дружнее.

Лишь однажды, Виктор заметил на глазах своей молодой супруги слезы, и заботливо поинтересовался, отчего та грустит.

Элизабет призналась.

— Твой род берет начало в древности, и ты можешь гордиться своими предками. А я… моя мать была бродячей цыганкой, пока не встретила отца. Я даже не знаю, кто мои родственники. Мама умерла, когда я была совсем ребенком и мне кажется, что я так никогда и не узнаю, были ли у меня братья, сестры, бабушка и дедушка. Отец старался не говорить об этом, а я боялась спросить.

Тогда Виктор поспешил успокоить жену, уверяя, что ему совершенно не важно кто ее родители, ему важно только то, что они любят друг друга и их любовь будет заставлять биться их сердца еще много–много лет. Элизабет успокоилась, и больше не возвращалась к этому разговору.

Однажды Виктор решил заняться установлением подлинности приобретенного с супругой наследства, но после долгих изучение и работы над характерными для шестой династии черт лица, он решил отложить это дело до лучшего времени. Не было фундамента для исследований, из–за ограниченности знаний того времени. А не имея возможности истину установить не предоставляется возможным.

Позже он выяснил, что дед Элизабет проводил раскопки незаконно, и этот факт никак не был подтвержден. Но чтобы не расстраивать жену, Виктор поставил голову царицы у себя в кабинете, и заявил, что теперь Нитокрис станет для них символом вечной любви.

Через год Элизабет подарила любимому супругу прелестную девочку. Девочка была очень похожа на мать. Черноволосую, с очаровательными ямочками на щечках, и огромными глазами, только ее глаза были не зелеными, как у Элизабет, а карими, вернее даже черными, словно ночь. Девочка была прелестной, похожей на маленького ангелочка, но в то же время уже с младенчества она проявляла силу духа и твердость своего характера. Счастливые родители нарекли девочку — Александрой, надеясь что это имя, даст ей неограниченные возможности в будущем.

До пяти лет девочка росла здоровой и крепкой, с розовыми пухлыми щечками. Радуя родителей отличным аппетитом и интересом к книгам. Она могла часами сидеть у профессора в кабинете и слушать долгие истории о приключениях древних путешественников. Виктор гордился дочерью, и души в ней не чаял.

Единственные хлопоты, которые она все–таки изредка доставляла своим любящим родителям, возникали из–за ее строптивого характера.

Однажды, наслушавшись сказок о лесных существах, она отправлялась на прогулку в лес, в поисках мифических созданий.

В другой раз, услышав что под водой живут русалки, она отправилась к озеру, в надежде поймать девушку–рыбу за хвост, когда та всплывет погреться на солнышке. А последний раз, услышав как отец читает о великих изобретениях одного известного … она соорудила себе крылья из шелковых наволочек и взобралась на дерево, чтобы совершить свой первый полет, и не известно чем бы закончилась для нее последняя история, если бы садовник вовремя не заметил на дубе ее ярко красное платье, и подбежал как раз в тот момент, когда девочка прыгнула, размахивая руками словно крыльями. Тогда несчастный старик успел поймать крошку, но пролетая мимо последней ветки. Девушка все же умудрилась распороть о точащий сук ногу. Рана была глубокой и серьезной, и должна была остаться как воспоминание о глупости и отваги юной Александры.

Чтобы избежать дальнейших недоразумений, за Александрой был установлен пристальный контроль. Денно и нощно, гувернантка, следила за девочкой не сводя с нее глаз.

И вдруг в один из дней, после прогулки с той самой гувернанткой, Алекси, как ласково называли ее родители — заболела. В один день, она слегла с температурой, а на следующее утро врачи огласили страшный диагноз — двусторонняя пневмония. Болезнь, как оказалось позже, развилась давно, но из–за чересчур активного и подвижного характера девочки, никто даже на миг не подумал, что с ней может быть что–то не так.

Узнав о своей болезни, Александра, слишком мудро отнеслась к новому состоянию. Она не плакала и не грустила. Она смотрела на родителей взглядом полным разумной безнадежности и обреченности, чем ужасно пугала их, давая понять, что принимает свою участь. Не в силах смотреть на угасающую жизнь единственной дочери, родители перестали заходить к ней.