Сергей Волков - Затворник

— Вот же нечистая сила! — удивился Пила — Так он что теперь, помнит все, что Край помнит?

— Не все, это я точно знаю. — ответил Рассветник — Но кое-что помнит. Вот только что именно, и как много — не знаю. Но ты, Пила, не удивляйся, если он вдруг станет тебе напоминать, какие мать вам в детстве сказки рассказывала, или почему она его Краюхой назвала.

— Понятно. — сказал Пила, а про себя подумал что чего-то здесь опять неладно: не настраивают ли его заранее против брата, а если так — то зачем? Но обратно же, зачем этим — то ли княжьим, то ли не княжьим — волк их поймет уже, каким людям, сдался пильщик Краюха, что они теперь всю Новую Дубраву готовы на уши поднять? И вслух добавил:

— Только это его отец Краюхой назвал, а не мать. Мать померла в позорные годы, когда он совсем еще был малой. Поэтому отец его и назвал Краюхой — последнего в семье, вроде краюхи.

— А ты «Пила» потому, что доски пилишь? — спросил Коршун.

— Да. Отец наш — тоже был Пила. Я как маленький начал ему помогать — называли Пилкой, а подрос — тоже стал Пила.

— А еще братья-сестры есть?

— Была сестра, но померла в ту же весну, что и мать. Есть брат, Хвостворту, этот в горах сейчас.

— А его почему так зовут? — удивился Коршун.

— Шепелявит он. В детстве еще бабка Варениха сказала раз, что он говорит, будто у него хвост во рту. Так и привязалось, стал Хвостворту.

Рассветник в это время снова подъехал к охранникам, и вполголоса сказал им что-то, указав рукой на ворота. Те, как будто в ответ, неуверенно пожали плечами. Рассветник спешившись, прошел по мостику к воротам и стал там внимательно что-то изыскивать: пощупал боковины арки, осмотрел проем и землю под ногами.

— Что это он? — спросил Пила.

— Рассветник спрашивает у ворот. — сказал Вепрь.

— Как — говорит? Они что, живые?

— Нет, ворота не живые. Но того, кто через ворота пройдет в город, они будут помнить. И если человек сможет задать вопрос, то сможет услышать нужные слова.

Рассветник тем временем вернулся.

— Ну что? — спросил его Клинок.

— И не пахнет. А может, и входил, только потом следы замел.

— И ворота в городе не одни. — сказал Клинок.

— Думаешь, стал бы он петлять вокруг города, только чтобы ворота не «замарать»? Легче уж было рожу спрятать на миг, да пройти. — сказал Рассветник.

— Это верно. — согласился Клинок — А еще, если бы чуял что за ним погоня, так вернее ему бы было тогда вообще в город не заезжать.

— Так-то оно так.

Скоро из ворот показался всадник, на вид лет под пятьдесят, на длинногривом богатырском коне, сам одетый богато, как большой боярин, с мечом у левого бока и с булавой военачальника за поясом. На крупе его коня, как Пила у Коршуна, болтался бывший горюченец Жадина.

— Здравствуйте, господа. — сказал всадник, приблизившись — У вас, что ли, дело от главного воеводы? Покажите!

Коршун предъявил ему барсову печать. Заговорил вместо него Рассветник:

— Я Рассветник, это мои люди: Коршун, Вепрь и Клинок. А тебя как звать, боярин?

— Я Борец. Наместник города и земли. Какое ваше поручение?

— Поручение у нас вот какое: — продолжал Рассветник — В город, по всему судя, то ли вчера, то ли сегодня утром, из Горюченского городища приехал один тамошний, так ты вели своим людям его разыскать.

— Схватить? — спросил Борец.

— Нет. — категорично ответил Рассветник — Хватать его можно только если он попробует выбраться из города. Надо только найти и сразу дать нам знать. Иначе может выйти беда. И разыскивать его надо тайно.

— Кого это, Краюху-то? — удивился Жадина — От него какая беда может выйти?

— А это, парень, уже не твоего ума дело! — рыкнул на него Коршун — Воевода! Убрал бы ты подальше, чтоб глаза не мозолил! — сказал он Борцу.

— Иди на пост пока. — велел Борец Жадине.

Рассветник объяснил дубравскому воеводе свой план:

Требовалось во-первых, опросить всех, кто со вчерашнего дня стоял в караулах — в воротах и в самом городе, не появлялся ли где горюченец. Во-вторых, узнать о нем на постоялых дворах — не останавливался ли на ночлег. Расспрашивать следовало тайно — без обысков, а с глазу на глаз. И не боярам с оружием ходить по кабакам гурьбой, а людям неприметным и поодиночке. Наконец надо было искать в прочих местах, где бывал Краюха, или у тех людей, кого он знал — и тоже без шума. Про это рассказывал уже Пила, вспоминая, в какие дворы они возили доски, и где останавливались. Тут же он описал Борцу и внешность Краюхи:

Ростом — обхват и широкую ладонь. Телом полный, лицом — круглый, губастый. Шея длинная. Глаза серые. Волосы — как пшеница, бороды нет, усы — перышками. На левом виске родимое пятно, на левой руке пониже локтя шрам (в яму упал в детстве) на правой ноге, повыше лодыжки — еще один (собаку соседскую дразнил)