Морган Родес - Замороженные приливы (ЛП)

- Я думала, ты хотел лишь убить Тимофея, чтобы он больше не запер тебя.

- Это только первый шаг моего плана революции.

Её дыхание стало сбивчивым.

- Ты говоришь, что уверен, будто мир – это один лес, который надо сжечь, чтобы проросла новая жизнь?

- В точку. Это к лучшему, - улыбка Каяна погасла, и теперь он внимательно смотрел на неё. – Не стоит волноваться, маленькая волшебница. С магией, такой сильной и чистой, как эта, - он посмотрел на монолит, - ты станешь бессмертной, как и те, что считают, будто могут меня контролировать.

- Но не надо, чтобы твои братья и сёстры присутствовали при этом?

- Им лучше там, где они сейчас. Лучше сначала я буду контролировать всё один. Скоро мы воссоединимся, - его широкая улыбка вернулась. – Призывай Тимофея, маленькая волшебница! Я целую вечность ждал этого!

Тимофей знал об этом плане Каяна. Должен. Но он не сказал ей об этом ни слова не. Не то чтобы она поверила ему, если б сказал… Поэтому он промолчал, чтобы она поняла всё сама.

На скале, в ночь смерти Алексиуса, после того, как она убила Миленью, Люция чувствовала боль, предательство, такое сильное, что не хотела ничего, кроме причинить боль другим. Ей не оставалось жить, и она не заботилась о том, кто умрёт с нею.

Люция хотела видеть, как мир горит.

Теперь, из-за Каяна, это случится.

- Нет, - тихо сказала она.

- Прости, что ты сказала?

- Я сказала нет.

- Нет? Что, нет? Тебе плохо? Тебе надо отдохнуть, прежде чем мы начнём?

Она посмотрела в его янтарные глаза.

- Я не помогу тебе, Каян.

Каян нахмурился, морщины прорезали его лоб, глаза осветились жаром.

- Но ты обещала.

- Да, я обещала тебе восстановить свободу, воссоединиться с семьёй, пойти на убийство твоих врагов, чтобы получить то, что ты хочешь. Но… уничтожить всех, - она покачала головой, указывая на горы и бесплотный лес. – Я не буду частью этого.

- У мира есть недостатки, маленькая волшебница. Даже за это короткое время мы видели столько примеров – мужчины и женщины, одержимые своими маленькими жизнями, их жадность, похоть, их тщеславие, слабость, усиливающую предыдущую…

- Смертные слабы, потому они смертны. Но они столь прочны и эластичны во времена кошмаров, что проверяют их веру, когда их родным угрожают. Нет понятия совершенства, Каян.

- Будет, если у меня получится. Я создам в этом мире совершенство!

- Ты не предназначен для его создания. Ты не предназначен для уничтожения. Ты предназначен лишь для поддержания его.

Его выражение из жалобного стало отвратительным.

- Ты смеешь судить меня, ты, смертное дитя, едва вкусившее жизнь?!

Она редко была так уверена. Ещё реже она занимала позицию против кого-то.

Она изменилась.

- Всё кончилось, Каян. Я приняла решение. Я ухожу. Ты можешь не идти за мной, можешь оставаться тут столько, сколько хочешь.

Кивнув, она отвернулась и пошла прочь.

Но лишь спустя краткий миг почувствовала жар за спиной.

- Если ты думаешь, что я позволю тебе так просто уйти, - сказал он, - ты глупее, чем я думал. Ты ещё не понимаешь, кто я, да?

Она медленно повернулась, чтобы посмотреть на него.

Пламя скользнуло по коже, сжигая его одежду, пока он не вспыхнул с головы до пят. Его глаза горели синим в море янтарного пламени.

- Да, я знаю, кто ты, - в горле пересохло. – Ты бог огня.

- Да. Но ты понятия не имеешь, что это значит. Позволь же мне научить тебя!

Прищурив глаза и сфокусировавшись на ней, он начал увеличиваться в размерах. В два, в три, в четыре раза – рос и рос.

Он возвысился над нею, монстр, сотканный из пламени.

Монстр, который сотворил себя.

Родич Огня в истинной форме.

Она задрожала, но боролась и стояла, чтобы не прятаться от существа, что его умудрилась разгневать.

Она была близка к тому, чтобы уничтожить мир. А теперь ей нужно оказаться так далеко от него, чтобы она могла его спасти.

Он опустил к ней своё пылающее лицо, подходя достаточно близко, чтобы опалить её волосы.

- Я вечер. Я огонь. И ты сделаешь то, что я скажу, или будешь сожжена.

- Это ты на самом деле? – задохнувшись, спросила она. – Ты мне лгал? Использовал меня? Я думала, мы были семьёй.

Он взревел, и пламя поднялось вокруг Люции. Её плащ загорелся, и она сбросила его.

- Ты не убьёшь меня! – закричала она ему. – Если убьёшь, твоя мечта разрушения и воссоздания закончится!

- Я могу принести вред и без тебя!

- Не столько, сколько хочешь.

- Ты думаешь, что особенная? Что единственная с даром? Я буду ждать, пока не родится новая волшебница, и она мне поможет! Ты напомнила мне, что у меня есть время, чтобы ждать! Ты хрупка, хрупче Эвы!