Алексей Свадковский: Вор и маг. Трилогия

— До свиданья, Геран! Он проводит тебя назад в мир людей, — Ренделл указал рукой на огромного пса, возникшего за моей спиной; мне он показался почему-то очень знакомым. Я взялся рукой за ошейник пса, и тот понёсся огромными прыжками вниз. Это было подобно падению в колодец без дна…

Очнулся я от боли во всём теле. Ужасно хотелось пить. С трудом приоткрыв уцелевший глаз, я увидел кладбищенского сторожа, сидящего возле очага вместе с его псом.

Была уже глубокая ночь, когда Арен закончил свой рассказ о путешествии на север в поисках сокровищ. Не раз мы наполняли кубки и прерывали беседу, чтобы отдать должное искусству поваров, приготовивших угощение, а затем снова наполняли кубки чудесным вином, и беседа продолжалась. Она текла неспешно, как река; мне было интересно слушать рассказ Арена о его приключениях. Он мог бы стать бардом, и зарабатывать себе на хлеб, рассказывая сказки и легенды.

Его история меня полностью захватила. Я как будто вместе с ним побывал на севере и искал сокровища в глубине кургана, спасался от Озарённых, и стоял с ним рядом на пыльной дороге, ведущей в Гарам. Но после всего рассказанного у меня остались вопросы, не получив ответы на которые я не мог успокоиться.

— Скажи, а как ты выполнил своё обещание герцогу? — начал я.

— Помнишь, я рассказывал о Доме милосердия в нашем городе? Я взял на своё попечение всех детей, которые в нём жили. Жрецы легко дали на это согласие, с радостью спихнув заботу о детях и об их будущем на мои плечи. Ведь им нужно было проводить ритуалы и молебны, украшать храм и собирать пожертвования, а тут вечно голодная толпа оборвышей. Дети нищих и бедняков вечно путаются под ногами, отвлекая их от важных дел.

Вот я и забрал у них эту ненужную для них обузу, чтобы они не отвлекались от своих молитв и ритуалов мирской заботой о малышах. Я купил в трёх днях пути от нашего города большое поместье, куда и переселил детей. Там, вдали от городской суеты, на свежем воздухе, они растут и учатся. Если хочешь, мы можем потом съездить туда, и ты сам всё увидишь. Там у нас большой фруктовый сад, виноградник и скотный двор с большим стадом коров, а ещё птичник и огороды, где мы выращиваем овощи. Те, кто постарше, помогают по хозяйству, совмещая работу и учебу. Я нанял десяток разных ремесленников, которые учат детей своему ремеслу. Я хочу, чтобы у детей, когда они подрастут, было призвание и знания, которые помогут им жить честным трудом. Не всем им это, конечно, вначале понравилось: дисциплина, работа, учёба. Многие привыкли к безделью и попрошайничеству. Но тех, кому это не нравилось, я не держал. Я дал им возможность, и указал путь. Если они хотели иного, они вольны были идти своей дорогой. Бездельники и лентяи лишь помешали бы остальным. Впрочем, некоторые потом возвращались, и были с радостью приняты обратно.

— И сколько сейчас живёт детей в твоём приюте? — спросил я.

— Двести сорок пять детей, — ответил маг.

— Двести сорок пять! — потрясённо повторил я. — Это же целая уйма! Почему их так много?

— Узнав о моём приюте, бедняки и нищие чуть ли не со всей страны стали подкидывать мне своих несчастных детей, которых сами были не в состоянии прокормить. Потом ко мне попала детвора из других домов милосердия, которые содержали жрецы. Многие сами пришли ко мне из других городов. Так получилось, что в начале у меня было около двадцати ребятишек, а стало больше двухсот.

— И как же ты со всем этим справляешься? — всё ещё не веря услышанному, спросил я. — Их же, всех этих детей, надо накормить, напоить, одеть, обуть, учить и лечить. Это ж спятить можно!

— Ну, тут всё проще, чем кажется, Хем. Я, разумеется, не занимаюсь этим всем один. Когда детей стало слишком много, я перестал принимать новых. Двести сорок пять, не больше и не меньше; один уходит, другой приходит. Конечно, первые десять лет было очень непросто: огромные расходы, постоянные проблемы, бессонные ночи. Иногда мне хотелось бросить всё и куда-нибудь убежать подальше от этих трудностей. Но постепенно всё как-то начало налаживаться. Нашлись люди, которые захотели мне помочь. Одни стали воспитывать и присматривать за детворой, другие согласились бесплатно учить детей своему ремеслу, кто-то дал одежду, а кто-то — еду. Мы не отказывались ни от какой помощи. Дети вырастали; они покидали стены нашего дома и шли по дороге своей жизни. Некоторые из них добивались успеха, и разбогатев, начинали помогать тем, кто помог им. Сейчас Дом надежды — так я назвал его — полностью обеспечивает все свои потребности. У нас есть ковровые и ткацкие мастерские; там работают те, кто решил остаться после окончания школы. На виноградниках выращивают одни из лучших в стране сорта винных ягод. Едой мы себя обеспечиваем сами, выращивая всё необходимое. Так что сейчас я почти не вмешиваюсь, но помогаю, если есть необходимость.