Ричард Адамс - Шардик

Служанки убежали прочь, а тугинда помешала половником во всех котелках и наполнила четыре миски. Кельдерек отошел в сторонку и ел стоя; хозяйка дома не пригласила его присоединиться к ним. Сама же она сидела на лавке у очага и ела медленно, с расстановкой, словно стараясь закончить не раньше и не позже своих сотрапезников. Миски были деревянные, но вот вино Мелатиса налила в бронзовые шестигранные кубки с плоским дном, которые, в отличие от питьевых рогов, стояли на столе без всяких подпорок и из них не проливалось ни капли. Охотнику было непривычно прикасаться губами к холодному металлу.

Когда мужчины покончили с едой, Мелатиса принесла воды для омовения рук, унесла посуду и подбросила топлива в очаг. Барон сидел лицом к тугинде, привалясь спиной к столу, а Кельдерек по-прежнему стоял в тени поодаль.

— Я посылала за вами, барон, — начала тугинда. — Просила прибыть ко мне сегодня же ночью.

— Вы подвергли меня унижению, сайет, — прорычал барон. — Зачем на нас напустили магический страх? Зачем заставили оцепенело сидеть во мраке? Почему…

— Разве с вами не было чужака? — перебила она таким тоном, что Бель-ка-Тразет мигом прикусил язык, хотя и продолжал буравить ее взглядом. — По-вашему, почему вам не удалось добраться до причала? И разве вы не были вооружены?

— Я очень спешил. Про оружие совсем из головы вылетело. В любом случае откуда вы могли знать, сайет?

— Не важно. Так или иначе, ваше, как вы выражаетесь, унижение уже закончилось. Не будем ссориться. Мои посланницы — о них позаботились должным образом?

— Добраться до Ортельги против течения нелегко. Девушки совсем выбились из сил. Я велел уложить их спать.

Тугинда кивнула.

— Мое приглашение стало для вас неожиданностью, полагаю, и в ответ вы поступили равно неожиданно, привезя ко мне раненого мужчину, которого я застала сидящим в одиночестве на Теретском камне.

— Он охотник, сайет. Недалекий умом парень по прозванию… — Он осекся и нахмурился.

— Я знаю, кто он такой, — сказала тугинда. — На Ортельге его кличут Кельдерек Играй-с-Детьми. Но здесь у него нет имени, пока я не выбрала какое-нибудь.

Бель-ка-Тразет продолжил:

— Его привели ко мне сегодня вечером, так как по возвращении с охоты он отказался рассказать шендрону, что видел. Сперва я расспрашивал терпеливо, но ничего от него не добился. А когда начал допытываться настойчивее, он ответил, как малый ребенок. «Я нашел звезду, — говорит. — Кто ж поверит, что я нашел звезду?» А потом заявил: «Я буду говорить только с тугиндой!» Тогда я стал угрожать раскаленным кинжалом, но он сказал лишь: «Я должен исполнить божью волю». А в следующую минуту мне передали вашу просьбу, сайет, ну я и подумал: «Раз парень заявил, что станет говорить только с тугиндой — слыханное ли дело? — давай-ка поймаем его на слове и вправду отвезем на Квизо, где он примет смерть, которую сам на себя навлек». А потом неразумный малый берет и садится на Теретский камень, спаси нас бог! И мы застаем его наедине с вами, лицом к лицу! Нет, ему нельзя возвращаться на Ортельгу! Он должен умереть!

— Это мне решать, а пока он останется на Квизо. Вы многое видите, барон, и охраняете ортельгийцев, как орлица своих птенцов. Вы увидели этого охотника и исполнились гнева и подозрений, потому что он осмелился выказать вам неповиновение. Но разве на днях вы не видели еще кое-чего из своего орлиного гнезда на Ортельге?

Бель-ка-Тразет был явно возмущен допросом, но ответил все же довольно учтиво:

— Лесной пожар, сайет. Большой лесной пожар.

— Огонь истребил лес за Тельтеарной на многие лиги. Вчера весь день на Квизо дождем сыпался пепел. За ночь на берег вынесло течением множество животных — иных из них никогда прежде здесь не видели. Макати, ручной, как кот, приходит к Мелатисе просить еды. Она его кормит, идет за ним к воде и видит зеленую змею, обвившуюся кольцами вокруг Теретского камня. Чье пришествие они предвозвещают? На рассвете ручей в верхнем ущелье повернул в сторону и потек по Ступеням, но у подножия горы вернулся в свое русло, не причинив никакого ущерба. Зачем? Для кого были омыты Ступени, барон? Для вас? Для меня? Или для кого-то еще? Что означают эти таинственные знамения, что предрекают?

Барон облизнул рваную губу, потеребил мех своего плаща, но ничего не ответил. Тугинда повернула лицо к огню и погрузилась в молчание. С минуту она сидела, сложив руки на коленях, недвижная, как дерево при полном безветрии. Потом наконец снова заговорила: