Ксения Кочешкова - Корона Корнака

— Надеюсь, следующий год пройдет так же радостно, как и остальные! — приторно сладким голоском проворковала женщина, еле сдерживая нотки злобы.

Это была «тетя» среднего роста. Иногда казалось, что ее немного придавили сверху, а в ширину растянули. Больше тратить время на изучение ее внешности Ризар не захотел, так как для него эта личность не представляла никакого интереса.

В который раз двор наполнился возгласами. Заместителю, похоже, показалось, что начали трястись стены ее премилой академии, потому что она стразу же заговорила дальше. На какое-то мгновение на ее лице промелькнула тень злобы и отчаянной ненависти.

— Тише. Тише! Тише!!

Летающие громкоговорители готовы были рассыпаться на части от подобного рыка, но после недолгого жужжания успокоились и вернулись на привычную частоту. Во дворе повисло неловкое молчание.

Ризар едва не расхохотался от представшей перед ним картины. Женщина только издали напоминала фею, а на самом деле могла потягаться разве что с ведьмой из детской сказки. За ее маской счастья скрывалась совсем иная сущность. Глаза веяли холодом. Улыбка, изначально выглядевшая безобидной, в реальности оказывалась оскалом каннибала. Во всех ее словах и жестах можно было прочитать презрение. Конечно, а как же иначе? Вот если бы вас каждый год выставляли на всеобщее обозрение, снимала ни одна камера, и при всем этом вы терпеть не можете детей… Да уж, этой женщине не позавидуешь.

Заместитель продолжала о чем-то говорить, рассказывала про успехи прошлого угода, но Ризар ее не слушал. Вместо этого он внимательно рассматривал электронную брошюру, которую за время поездки в автобусе успел заполнить учебниками высшей математики. Мальчику не стоило больших усилий скорректировать программу.

Из раздумий его вырвало какое-то странное ощущение. Он поднял голову и смог различить сквозь толпу то, что творилось в центре двора. Как раз закончил петь дуэт с четвертого курса. Ризар никак не мог понять, зачем первого сентября нужно устраивать песни и пляски? Наверное, причиной служили ежегодные приезды телевидения. Целый день в новостях крутили открытие Академии. Несколько журналистов даже сейчас вились в толпе, разыскивая, кому можно задать вопросы. Мальчик попытался скрыться от их глаз, зная, что подойдут именно к нему.

Те временем на жалкое подобие сцены — центр двора — грациозно выбежали девять девчонок. Все они были одеты в платья радужного цвета. Посередине этого балагана стояла Аргез. Под громогласную мелодию они начала исполнять замысловатые движения. Невозможно было уследить за девочками. Как только останавливалась одна, тут же начала танцевать другая. Ризар видел, насколько были поражены ребята, а сам он оставался спокойным. Мальчик смирился с творческой натурой подруги. Закончился танец эффектно: девочки построили маленькую пирамиду. Зрители зааплодировали, и танцовщицы, поклонившись, скрылись в толпе.

Ризар отошел назад как раз вовремя. Рядом с ним тут же появилась Аргез. Она сияла ярче солнца.

— Ты видел?! — на выдохе воскликнула девочка.

— Да, — безразлично ответил Ризар и посмотрел куда-то вверх.

Девочка проследила за его взглядом и ничего не поняла. Вверху абсолютно ничего не было, кроме неба и нескольких облаков. Девочка медленно повернула голову к другу и уже собиралась все ему высказать, как вдруг Ризар добавил:

— Это был красивый танец.

Аргез широко улыбнулась и во весь голос затараторила о чем-то, но Ризар ее не слушал. Вдруг рассказ девочки прервала зазвучавшая музыка.

— Это гимн школы? — тихо уточнила она.

— Он самый, — кисло отозвался Ризар и еще сильнее уткнулся в экран.

Ему никогда не нравилась ни музыка, ни слова. Это была этакая веселая песенка про семерых паладинов, героев, спасших весь мир от жутких демонологов и зла. Ее переполняли восхваления паладинов, описания их (немногочисленных) подвигов. Песня казалась чересчур приторной.

После гимна все ученики устремились в школу. Внутри оказалось еще богаче, чем снаружи. Коридоры, аккуратные и чистые, сразу же привлекли внимание. Окна, занимающие половину стен, позволяли разглядеть всю улицу настолько четко, что от глаз учеников не могла укрыться ни одна деталь. Двадцать пять парт, по парте на каждого ученика, большой стол учителя и несколько шкафов, набитых разными книгами и вещами как магическими, так и простыми, занимали немало места в классах, однако кабинеты были настолько огромными, что хоть соревнования по бегу устраивай. Но никто не бегал. Правила, правила и еще раз правила.