Кристофер Голден - Охотники за мифами

— Следы его ног на полу. Брызги крови на ковре и на паркете, — сказал он. Бекка кивнула в знак подтверждения. — Это говорит о том, где он находился. В момент смерти его ноги не стояли на ковре. Но, Бекка… Я встречался с Максом Баскомбом. Это был крупный мужчина. Не думаю, что я смог бы удержать его так дольше нескольких секунд. И то обеими руками. А уж одной…

Это означало, что Колетт можно вычеркивать из списка подозреваемых, равно как и Фридла. Но не Оливера. Холливэлл никогда не встречался с Оливером Баскомбом и не знал, насколько физически силен молодой адвокат.

— А как ты поняла, что он держал его только одной рукой? Почему ты так решила?

Бекка мрачно взглянула на него и подняла маленькую пробирку, которую только что запечатала, — с образцом, взятым ею с пола.

— Если не ошибаюсь, это остатки стекловидного тела. Из глаз жертвы. Преступник удерживал убитого на весу, одновременно вырывая ему глаза.

У Холливэлла зазвенело в ушах. Он стоял с открытым ртом и наверняка выглядел как полный идиот, но ничего не мог с этим поделать. Потом нахмурился и посмотрел мимо Бекки на толстое покрывало, скрывавшее труп. Потом Бекка принесет из фургона специальный мешок, в который упакуют тело.

Тед подошел к мертвому Максу Баскомбу, стараясь обходить места с маркерами, расставленными на месте улик, и сдернул покрывало.

Глаз не было. Вместо них зияли пустые глазницы, заполненные засохшей красно-черной кровью.

— Причина смерти — остановка сердца. Боль от ран вызвала сердечный приступ.

— А где глаза?

— Здесь их нет, — ответила Бекка.

Холливэлл выпустил из пальцев покрывало и глубоко вздохнул. Во что же он вляпался, черт побери? В мозгу лихорадочно прокручивались возможные варианты. Вчера вечером Тед склонялся к мысли, что Оливер Баскомб бросился с утеса прямо в разгар снежной бури — или, может, просто напился, вышел погулять и заблудился в снегу. Но теперь он не сомневался: дело обстояло совсем не так. Что, если Оливер вообще никуда не выходил? Что, если он спрятался, дожидаясь возможности сделать свое ужасное дело?! Кусочки мозаики не образовывали у него в голове единую картинку, но, по крайней мере, выстраивались в некоторую логическую цепочку. Рациональное объяснение — вот что сейчас совсем не помешало бы.

Но тут Холливэлл вспомнил взгляд Колетт Баскомб. Ее искренность. Ее уверенность в собственной правоте.

— А что сестра, Пейтон? — спросил он. — Никакого намека на криминал?

— Нет, — ответил Бонавентура. — Она просто исчезла.

Как и ее брат. Холливэлл почувствовал неприятное покалывание на границе сознания.

— И ее машина по-прежнему в гараже? Так?

Шеф полиции нахмурился и кивнул.

— Да. Но мы думаем, что девушка тоже стала жертвой, Тед. Никто не считает, что она уехала.

«Да, — подумал Тед. — Но и ее брат никуда не уезжал».

— А одежда? Она взяла с собой что-нибудь?

— Насколько мы можем судить, она была в банном халате.

Холливэлл смотрел на тело Макса Баскомба. У этого человека были власть, богатство и отменное здоровье. Да, Холливэлл считал его пронырливым сукиным сыном, но такой смерти никто не заслуживает.

— У вас есть фотографии и приметы Оливера и Колетт? — спросил он.

— Разослали по всему штату, — ответил шеф Бонавентура.

— Хорошо. Посмотрим, что будет дальше, — сказал Тед и медленно кивнул. — Я бы очень хотел поговорить с Оливером Баскомбом. Если он еще жив.

Он еще раз взглянул на тело, лежавшее на полу. И мог бы поклясться, что мертвец — даже накрытый покрывалом и лишенный глаз, — посмотрел на него в ответ.

Кицунэ почти не оставляла следов на снегу. Все утро, пока они шли строго на север, через лес, Оливер то и дело обращал на это внимание. Сам он плелся, постоянно проваливаясь чуть ли не по колено. Она же словно скользила поверху, оставляя лишь слабые, едва различимые отпечатки ног да порой задевая свежий белый покров полами мехового плаща.

От воспоминаний о полете на снежном урагане, в который превратился Фрост, у Оливера до сих пор захватывало дух. Зимний человек пугал его и в обычных условиях, когда менял форму своего тела и управлял, пусть в определенных пределах, влажностью воздуха. Однако зимой, в мороз его сила становилась просто исключительной. Фрост не был неуязвим — что и доказал Сокольничий. Но холод и снег делали его более чем грозным противником.

Нельзя сказать, что проявление могущества не стоило ему никаких усилий. Для того чтобы вызвать метель и спасти их, он потратил много сил. Но, к счастью, снежная погода и мороз быстро восстанавливали зимнего человека.