Кристофер Голден - Охотники за мифами

Большинство Заблудившихся и Легендарных ненавидят нас, потому что никто, кроме Приграничных, не может путешествовать сквозь Завесу без Двери. Заблудившиеся, то есть люди, никогда не пересекают границу — я тебе уже говорил об этом. Стоит магии Завесы коснуться их, и они уже не могут вернуться назад, даже сквозь Дверь. Что до Легендарных, то они могут путешествовать, но только через особые Двери. Такие Двери обычно хорошо охраняются — чтобы пройти сквозь них, нужно обладать особым разрешением.

Оливер нахмурился.

— Значит, те, кто послал Охотников уничтожать Приграничных, либо дьявольски умны, либо наделены серьезными полномочиями.

Фрост хмуро кивнул:

— Вот именно.

— Но я так и не понял — каким образом Приграничным удается проходить сквозь Завесу?

— Это умение восходит к временам создания Завесы, — сказал Фрост. — Тогда велись горячие споры о том, должен ли кто-то из нас получить такую привилегию. Наконец было решено, что те, кто пожелает, могут сохранить свободу перемещения… но только если в вашем мире осталось достаточно людей, которые еще говорят о нас и в глубине сердца по-прежнему верят в наше существование. Приграничных сотни, но новых больше не будет. Останутся лишь те, кто был объявлен таковым при создании Завесы.

А теперь, похоже, кто-то принялся нас истреблять. И большинству обитателей Двух Королевств нет до этого никакого дела. Некоторые, может, даже обрадуются. Охотников наверняка наняли тайно, но даже если весть об их злодеяниях распространится, никто особенно не возмутится. В конце концов, мы всего-навсего мифы, — сказал зимний человек, презрительной интонацией выделив последнее слово.

Ночная птица крикнула с ветки. Подняв голову, Оливер увидел в дупле ближайшего дерева круглые совиные глаза.

— Что касается того, кто пустил этих гончих по моему следу — по нашему следу, — боюсь, я не имею о нем ни малейшего представления. Нам надо найти спокойную гавань, где можно было бы передохнуть и прикинуть, что бы еще разузнать о…

Хлестнул порыв ледяного ветра зимний человек резко развернулся, присел. Пальцы быстро удлинялись, превращаясь в страшные когти. В тени деревьев, там, куда не пробирался лунный свет, что-то зашуршало и стихло. Оливер затаил дыхание. Хотел спросить, что так встревожило Фроста, но не сумел выдавить ни слова.

Он шагнул вперед. Фрост резко глянул на него, махнул рукой, приказывая бежать вдоль кургана, и дернул головой, подчеркивая опасность положения. Оливер побежал. Он не сделал и трех шагов, как зимний человек догнал его, и они вдвоем помчались на восток. Справа пролегала та самая «гряда», а слева что-то неслось по лесу, проламывая кусты и раскачивая подлесок.

Он еле успевал на бегу отталкивать низко свисавшие ветви. Желудок урчал, напоминая, что Оливер уже много часов ничего не ел. В горле пересохло, грудь сжималась, ноги двигались словно отдельно от тела. В самый последний момент он успел перепрыгнуть поваленное дерево, и, оглянувшись, увидел, как зимний человек перемахнул через ствол, тут же заблестевший от инея. Ветка хлестнула по лбу; Оливер заскрежетал зубами от боли, но бега не замедлил. Он то и дело оглядывался через левое плечо, пытаясь рассмотреть, что же гонится за ними сквозь чащу. Несколько долгих секунд спустя звуки в лесу утихли, и Оливер подумал, что погоня прекратилась.

— Что это? — задыхаясь, спросил он Фроста, который ткнул его руку ледяным пальцем, призывая не останавливаться.

— Понятия не имею, — ответил зимний человек голосом, похожим на свист ветра. — Волшебное существо, не желающее быть увиденным.

Этого было достаточно для Оливера. Раз Фрост считает, что нужно бежать дальше, спорить не о чем. И они побежали рядом, бок о бок, но мифическое создание двигалось безо всяких усилий, а у Оливера уже закололо в левом боку. Но он держался из последних сил, тяжело бухая подошвами по земле. Надо было оторваться от преследователя — или хотя бы найти открытую поляну, где он не сможет приблизиться незамеченным. В его сознании все эти мысли смешивались со страхом и с мыслями о доме, о людях, которых он уже почти не надеялся увидеть снова. Лишь по инерции, на остатке физических и эмоциональных сил, он продолжал двигаться вперед. Другого пути у него не оставалось.

«Гряда» постепенно понижалась. Вскоре показались верхушки деревьев на противоположной стороне. В желтом свете луны он заметил, что подлесок впереди становится реже, а за ним виднеется широкое поле — как показалось Оливеру, без единого дерева.