Ольга Климова - Сильная кровь

Где-то пониже крики уже стихли, и раздавались все громче и громче недовольные разговоры оставшихся в чем мать родила мужчин, столпившихся у злосчастной бани, размахивавших руками, но не решавшихся зайти внутрь.

И они, тихо съехав вниз на попах, помчались прочь от злополучной бани, которая еще не скоро обретет былую славу и прежний запах.

— Нет, ты видела? Видела? Как они дали? Вот он там им рванул! — Тáйга задыхалась от восторга, хохота и быстрого бега, путаясь в полах длинной чужой юбки, одолженной специально для такого случая у кого-то с кухни.

— Так здорово! — Ти почти задохнулась. Остановилась и свернулась пополам, пытаясь отдышаться. — Только мне возвращаться пора. Хватились небось уже. Попадет.

— Не попадет. — Тáйга повалилась на траву, забрасывая руки назад за голову и сладко потянулась. Так, что суставы хрустнули. Как будто они не провалялись в ожидании столько времени. — Дядю с утра во дворец вызвали. Ему не до тебя. А кто еще тебя спохватится? Горшок то ты его вынесла?

— Вынесла… — Ти замерла и недоверчиво глянула на молодую хозяйку. — Вы же не…

— Да ничего я с ним не делала, не бойся!

— Тáйга! Нам надо с тобой серьезно поговорить! — Дартмуд перебирал в руках вышитый платок, вытирая им нос.

— Ой, дядя, не делала я этого! Что бы вам там ни говорили! — девушка закатила глаза. — И, конечно, мне есть чем заняться. Все это глупые бредни. Касательно всего.

Лорд опешил, укоризненно глянул на нее.

— Что ты там еще натворила?

— Ничего, — Тáйга прятала глаза. Но прятала уже довольно умело.

«Ладно, с этим разберемся потом.»

Лорд вздохнул.

— Я во дворце был. — Дартмуд многозначительно поднял палец с намотанным платком. — У меня для тебя важные новости.

— Во дворце? И как там Его Величество? — Тáйга забралась на стол и осторожно ступала между тремя оставленными с обеда блюдами, полными фруктов. — Не собирается подохнуть от какой-нибудь местной заразы?

— Тáйга! Прекрати! Ты почему в штанах?! — дядя заметил, что ноги под поднятым подолом отнюдь не приличествуют порядочной девушке.

— Ну а в чем мне еще ходить? По деревьям лазить, чтобы все исподнее видно было? — она ловко поддела носком мягкого ботинка яблоко, лежащее на блюде и отправила его вверх, поймав руками и смачно надкусив.

— Где твои манеры? — он попытался ухватить ее за подол и стащить со стола. Но это ему не удалось. Девушка увернулась от протянутых рук и шагнула чуть дальше, на противоположный край.

— Дядь, ну какие у меня манеры? Воспитывать некому. Один ты бъешься.

— У тебя юбка порвана! И штаны пониже колена. Все равно срам! Тебя только к королям водить! — лорд с тоской осматривал наспех натянутую поверх штанов первую попавшуюся юбку. С Тайгой было тяжело. Она никак не походила на опрятных девиц соседей, медленно прогуливающихся между кустами в своих садах, прячущих глаза и радующихся новому платью. Дурная кровь сказывалась. Ее отец был простым оружейником, пока не выбился в «люди» и не стал получать золото за свою работу. И манерам дочь обучена не была. А теперь еще за нее три тысячи золота давать.

— А зачем меня к ним водить? К королям? — она насторожилась, перестав жевать.

Сейчас ее можно было бы вновь попытаться схватить за подол, стащить со стола и хорошенько отчитать. Но его воспитанница стояла на самом краю: еще шаг назад и стол перевернется вместе с ней и тремя блюдами. Дартмуд вспомнил как это было в прошлый раз и вздохнул. Три тысячи золотом! В недобрый день он решил взять дочь своего знакомого оружейника, которому прилично задолжал, на поруки. Тогда ему это казалось разумным.

С отцом Тайги последнее время лорда связывали тесные финансовые отношения не в пользу лорда. И, когда пришли вести, что он погиб, что уж говорить, Дартмуд вздохнул свободнее. Гораздо свободнее. Но, будучи по натуре человеком мягкосердечным, он решил забрать оставшуюся одну девицу. А с ней мастерскую и все имеющиеся в ней на тот момент доспехи и оружие.

Злые языки поговаривали, что дочь оружейника вскоре окажется в постели пухлого лорда. Но Дартмудом двигали совсем иные побуждения. И в его постели Тáйга могла оказаться лишь будучи худощавым нежным мальчиком с костлявыми ягодицами.

— Его Величество тебе мужа нашел. И слезь со стола! Пока не разбила что-нибудь.

«Заработал ли он на ней три тысячи?»

— Мужа? — девушка замерла. — Правда? — она вдруг неуклюже, на подкошенных ногах спрыгнула со стола и застыла перед дядей, с надеждой вглядываясь ему в лицо. — Это что, шутка такая? На кой я сдалась королю? Откуда он вообще может знать о моем существовании?