Ольга Климова: Сильная кровь

— Может, тебе жену очередную?

Высокий, очень прямо держащийся, словно проглотил копье, советник короля очень подходил для сильной крови, если бы его не угораздило жениться гораздо раньше и заделать ей ребенка. Король ни разу не видел его жену, но говорили, что внешностью ее давно обделила природа. Примерно тогда, когда ее вес перепрыгнул вес быка на убой.

— Дар, народу вряд ли это понравится. Многоженство здесь не в чести. — как всегда спокойный голос.

— Оно и у нас не в чести. Но сейчас было бы весьма кстати. — он раздраженно прищурил глаза. Яркое солнце било радостным светом в окно, не давая разглядеть лицо советника. Сейчас его все раздражало. Не вовремя оторвали от мыслей. Машинально, правой рукой он потянулся к мягкому клубку на коленях. Но рыжая бестия, обиженная на последнюю бесцеремонную выходку, где-то зализывала свою обиду.

«Он специально так встал.»

Чтобы смотреть и не видеть. Яркое солнце из конца напрочь забивало лицо и выражение глаз.

— Смурт, лорд Кай женат?

Советник помешкал. Его замешательство было явно показным. Уж кто-кто, а Смурт точно знал и ведал про все дела королевства.

— Вы женили его месяц назад.

— А Сатил?

— Да, уже женат.

— Лей? Кассил? Саз?

— У всех есть жены.

— Блах их побери! Кто у нас еще остался?

— Может быть, Киз, дар?

— Ты же сам знаешь, что сильная кровь, надо кого-то поближе. — Мужчины казалось, совсем забыли о пухлом госте, который неуверенно переминался с ноги на ногу, не понимая о чем речь.

Король задумался.

— Смурт, у тебя же есть сын? Сколько ему?

— Ему тринадцать, дар. Жены нет. — глаза Смурта довольно блеснули.

«Все продумал, сукин сын. Ждал, когда дар сам придет к этому.»

— Так скоро будет. — Дар повернулся к гостю. — Бедный мальчик вряд ли может надеяться, что его невеста к восемнадцати годам сохранила невинность, поэтому лорд Дартмуд за свою воспитанницу даст три тысячи золотом. Остальное покроет корона. Так она девственница?

— Дев… я не знаю. — тот замялся. — Это важно? Я спрошу…

Сидящий в кресле громко захохотал.

— Важно, а то пацан войти не сможет! Смурт, поможешь, если что! — все еще смеясь, он встал с кресла и подошел к пухляку. — Завтра и познакомятся. Иди, порадуй племянницу!

Толстячок склонился в поклоне и попятился назад.

— А если нас заметят? — Ти робко выглядывала из-за кустов круглыми от возбуждения глазами.

— Не заметят.

— А если не сработает?

— Сработает. Ты больше боишься, что нас заметят или волнуешься, что не сработает? — Тáйга хихикая толкнула ее в бок.

— Боюсь, что попадет нам. Хозяин узнает — и еще добавит.

— Не узнает.

Две девушки лежали за небольшим пригорком, за кустами, на окраине города возле одной из городских бань. Круглое белое личико одной, покрытое россыпью веснушек выражало страх и интерес к происходящему. Она ерзала, теребила то края юбки, то свои волосы, собранные на макушке, отчего они, прядь за прядью выбивались и падали вниз, на белый лоб, преломленный складочкой испуга. Другая девушка, наоборот, сохраняла спокойствие. Или старалась казаться спокойной. Темные, вьющиеся длинные волосы, завязанные узлом сзади, чтобы не мешали, хранили следы былой прически, паутины с соседнего куста и травы. Натянутая поверх собственной одежды простая рубашка была ей явно велика, а из-под грязной юбки торчали ноги в штанах. Несмотря на нежаркую весну, лицо девушки уже покрывал легкий загар, который только усиливался на фоне белолицей соседки.

— Да не чувствуют они его, — снова прошептала Ти.

— Почувствуют. Значит, не намок еще. Ты глазодера мокрого не нюхала, там любой почувствует.

Девушки замолчали, вглядываясь в избу и прислушиваясь. Спустя какое-то время Тáйга сама заерзала. Кусая от нетерпения губы, она всерьез начала подумывать о том, что план не удался.

— Может, и правда… — она неуверенно приподнялась от земли, но в этот момент в бане словно прорвало: дверь вылетела наружу, и толпа голых мужиков, держась за причинные места, кто с вениками, кто с ушатами, кто просто размахивая руками и ругаясь почем свет стоит, так и посыпалась из бани, пугая проходящего мимо деда с пустым ведром.

Дед, словно вспомнил молодость, взмахнул руками, бросил ведро в толпу голых людей, заорал и припустился прочь.

Какое-то время девушки катались по земле между кустов, собирая на одежду и волосы сухую траву и всю живность, кишащую в весенней зелени. Старательно зажимая себе рты, чтобы громким хохотом не привлечь к себе внимание, потом старшая скомандовала: «Бежим, пока не заметили!»