Ольга Климова - Сильная кровь

Там, возле западной стены есть маленький тайник. Там есть золото, немного, но хватит, чтобы уйти подальше. Там семейные обереги. Все, что осталось от ее семьи. Она — все, что осталось от ее семьи.

Насколько именно она нужна советнику? Что он там в ней учуял? Незаменимых людей не бывает. Найдут другую.

Девушка вновь подошла к окну. Третий этаж. Высоковато. Еще раз оглядела комнату: даже веревку не к чему привязать. Да и веревки нет.

Даже если она спустится вниз, как выйти за ворота? Там охраны больше двух человек. Может, пожар в комнате устроить? Но тряпки загорятся быстрее, чем она до земли спустится. А на фоне зарева ее будет прекрасно видно. Вокруг дома стена из гладкого камня. Не перелезешь. Этот дом раньше Баратам принадлежал. Она вспомнила их детей, с которыми они частенько играли. Пока они не стали слишком взрослыми, чтобы якшаться с дочерью оружейника. Мужчин из дома убили. А где теперь мать с детьми, она не знала.

По двору прошел один из солдат и пнул какую-то кучу, лежащую недалеко от освещенного факелами прохода.

Бродяга!

А если его развязать? Куда устремится невменяемый нищий? Отвлекутся ли на него охранники? Тáйга вздохнула. Слишком много если. Ей нужна всего минута, чтобы выскользнуть за ворота. Минута. Значит, надо заставить его шевелиться. Отдать нож. Бродяга с ножом наделает больше шума, чем бродяга без ножа.

Отнеся огонь подальше от окна, она потушила лампу. Долго сидела в полной темноте, прислушиваясь ко всем шорохам в доме и за окном. Кому молиться в таком случае? Матери? Чтобы оградила от неудачи и боли падения? Или отцу, чтобы дал силу? Или новому божеству? У него крылья есть. А крылья бы сейчас не помешали.

Все, пора.

— Помогите мне Боги. Все. — и шагнула к окну.

Платье страшно мешало, когда она, повиснув на вытянутых руках из окна, пыталась нащупать хоть какой-то выступ. Земля предательски манила. Казалось, стоит лишь отпустить руки и ты приземлишься внизу. Целая и невредимая. Но, несмотря на всю ту кучу тряпья и тяжеленный набитый матрас, что она выбросила под окно, падение грозило обернуться осложнениями. Кроме того, под окном были посажены колючие кусты роз, так любимых женщинами Баратов. Тряпки повисли аккурат на них. Грохнувшись на такой куст, на метр поднимающийся от земли, Тáйга произведет столько шума, что сюда сбегутся все слуги.

Нога все — таки нащупала выемку. Взмокшая девушка перевела дыхание. Она повисла всем весом на слабом корне, пробивающимся между камнями стены и скользнула еще ниже. Стала ногами на нижнее окно. Стебель не выдержал. Глухо охнув, Тáйга полетела вниз, ободрав о стену плечо и, шмякнувшись прямо на колючий куст, который в свою очередь прогнулся и еще шибанул ее о землю.

Тряпки, одежда и сброшенная вниз постель сделали свое дело.

Лежа среди колючек, девушка зажимала себе рот, чтобы не завыть от боли. Ей казалось, что грохот, произведенный ее падением, уже разбудил весь дом, и сейчас куча солдат сбежится, чтобы поломанную, ее запереть навсегда в какой-нибудь клетке.

Но дом все так же спал.

Она тихонько пошевелила ногами и руками. Попробовала приподняться. Приложилась она, конечно, хорошо. Но, вроде, все целое. В темноте, над головой зиял проем второго окна, откуда она свалилась. Не так уж и высоко. Может, обошлось?

Она привстала. Больно. Но терпимо.

Теперь к стене.

Она долго ходила вдоль стены, замирая при каждом шорохе и ощупывая за что бы уцепиться. Но так ничего и не нашла. Даже слезу пустила от бессилия и злости. Оставались только ворота. И связанный бродяга на пути к ним.

Нищий был привязан к небольшому столбу кучей веревок. От его тряпок шел прелый смрад.

Подобравшись сзади к узнику, Тáйга перешла на громкий шепот.

— Я сейчас тебя освобожу. Ты сможешь отомстить. Помнишь, как тебя хотели убить? Ты можешь войти в этот дом и напугать всех до смерти. Можешь отомстить. Делай, что хочешь. Понимаешь меня? Надеюсь, что понимаешь.

Лица его Тáйга не видела. Но рассчитывала, что он хотя бы какое-то движение устроит. И этим отзовет солдат от ворот.

«Дай мне минуту, одну минуту. И маленькая дверь с торчащим в ней ключом станет путем на свободу.»

Перед тем, как разрезать последние веревки, у нее вдруг мелькнула мысль: «А что, если не все часовые уйдут от ворот?» Но было уже поздно.

Она так и не поняла, как именно ее нож оказался у ее горла, а сама она в подвешенном состоянии от земли.

— Что ты делаешь? — задыхаясь зашипела она. — Я же помогла тебе…