Ольга Климова - Сильная кровь

— Как ты ходила в одном и том же все время, пока тебя не схватили?

— После двух недель к запаху привыкаешь, и он уже не ощущается. И ко всему остальному привыкаешь. Когда ты внутри себя, все равно, что происходит снаружи, — женщина улыбнулась.

— Как ужасно, — Дэя поежилась, — это не для женщин. Ходить немытыми и справлять нужду под кустом — на такое способны только мужчины. Им все равно, что от них воняет и рядом с их ложем дымится свежая куча навоза. Они могут обгладывать одну кость с собаками! Я бы не хотела, чтобы у меня был сын. Моя дочь была бы одета в лучшие платья и спала на самых мягких перинах. Это был бы самый прелестный ребенок! — она взмахнула руками. — А ты, Илта, ты хотела иметь дочь?

— Хотела, — женщина присела рядом на постель, — я даже платья все свои поначалу собирала. Все думала, что у меня дочка будет, оставлю ей. Ничего не отдавала, все украшения собирала. Но Боги подарили мне двух сыновей. И забрали… — Илта замолчала, вспоминая.

— А как они умерли?

— Ушли с отцом на войну. Шестнадцать и восемнадцать лет. Тогда я жалела, что у меня больше нет детей. Я остаюсь одна. А когда пришла весть, что все трое убиты, я радовалась, что Боги мне не дали больше детей. Мои молитвы делились на троих. Может, они от этого становились слабее. Кто знает? — Илта погладила рукой смятую простынь. — мать носит своих детей с собой до конца…

— А моя мать решила, что мне без нее будет лучше, — Дэя сама взялась за дорогой гребень. — Она оставила меня.

— Я помню твою мать. Она не была плохой. Она просто выбрала свой путь. Свое спасение.

— Иногда мне кажется, что я виновата в ее смерти. Что я сделала все не так. — Дэя рассеянно смотрела сквозь зубья.

— Мы все выбираем свои пути. — Илта ласково положила руку ей на плечи. — Твой уже выбран.

— Илта, — девушка глянула ей в глаза, — как думаешь, я смогу стать сильнее дара? — И тут же смутилась, — то есть… он каждый раз… словно впитывает мою силу… подминает меня под себя. А если… если я соберу все силы и направлю на него всю свою магию. Сможет ли он противостоять? Сможет ли так же легко загасить меня?

— Кто знает, — Илта встала с кровати, не обращая внимания на глаза девушки, — кто знает…

— Я это так… мне всего лишь интересно. Смогу ли я стать… неважно, — Дэя вдруг переменила тему и радостно защебетала, — а еще я прикажу наготовить всяких сладостей! Я мешок золота готова отдать за сладкую булочку!

Они шли против людского потока. Змея на дороге ворчала, мычала, хрюкала, рыдала детскими голосами и разражалась ржанием и мужской бранью, останавливая свое движение лишь вечером, когда усталые люди раскладывали свои пожитки, готовясь ко сну.

Зэсс с Тайгой держались от дороги на расстоянии, приближаясь только затем, чтобы купить еды. Даже постоялые дворы встречных городков и деревень уже не подходили для ночлега, так как до отказа были забиты людьми и животными. Еду продавали охотно, рассчитывая, что деньги пригодятся за охраной столбов гораздо больше, чем запас снеди.

Местность пошла каменистая и вода встречалась гораздо реже. Зэсс ворчал и жаловался по этому поводу, морща лоб и нос. Казалось, невозможность часто мыться приносила ему гораздо больше страданий, чем все остальные проблемы.

Шли дни, границы пустошей приближались, и людской поток редел. Те, кто хотели сбежать — убежали, кто сомневался, определялись и подтягивались, а те, кто не собирался никуда идти, оставались на своих насиженных местах.

Когда у Зэсса начинались периоды внутренних размышлений и разговоров с самим собой, трогать его было бесполезно, и Тáйга брала теплый плащ и шла к большим общим кострам или в деревню, если они останавливались подле. Там она слушала разговоры, рассуждения людей, пересказывая услышанное своему спутнику.

Даже среди тех, кто полз звеном в змее, были сомневающиеся. Некоторые поворачивали назад. А те, кто оставались на своих местах в деревнях и городках рассказывали так: теней видели немного; тени, в основном, мимо проходят, не замечая и не видя людей. И только изредка нападают. Таких обычно удается быстро убить кучей вооруженных чем попало людей. Страх, который они несут в себе, словно оружие: направляя свои волны на одного, они не задевают остальных. Были даже такие, кто умудрялся выжить после такого. Седые как снег, они с гордостью демонстрировали свои выбеленные головы и приукрашивали приключения.

Тайге и самой стало казаться, что все, что происходит — это надуманное и преувеличенное действо, раздутое до паники самими людьми.