Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь

— Неужели я нынче вечером первый и ты, следуя традиции, отправишься на бал со мной или разобьешь нежное сердце словами: «Джей, дружок, выметайся, я жду Лейма!» — уточнил хитрюга.

— Чье-чье нежное сердце я разобью? — заинтересовалась Элия, отставляя фиал с духами.

— Мое! — гордо пояснил принц, начиная надеяться, что сегодня ему обломятся не только удары по самолюбию. Прижав руку к сердцу, мужчина патетично заявил: — На самом деле я очень нежный, чувствительный, романтичный и сентиментальный! Я только прикрываюсь цинизмом, как щитом, дабы злые-злые люди не обидели меня, бедняжку.

— Ты со своим щитом к Нрэну загляни, — деловито посоветовала богиня, не поднимаясь с высокого пуфика перед зеркалом. — Непробиваемые доспехи из столь дешевого в наших краях материала приведут его в буйный восторг!

— Ты меня обижаешь или хвалишь? — напыжился принц, выпячивая грудь в ярко-синей, на несколько тонов светлее платья принцессы рубашке и выставляя вперед правую ногу в бледно-золотистых штанах с тончайшим узором в виде паутины и паучков. Розы и паучки составляли и нагрудную цепь принца из сапфиров и шантаря.

— Всего понемножку, — рассмеялась богиня. — Утешь свое нежное сердце, мой дорогой, тебе дозволяется сопроводить сестру на бал.

— Вряд ли ты дала отставку Лейму, — раздумчиво протянул любопытный принц, рассчитывая на толику информации, а заодно заигрывая с обольстительной чаровницей. — Выходит, наш умный кузен чересчур занят?

— Джей, мы отправляемся или ты предпочтешь гадать о моих связях в одиночестве? — выгнула бровь Элия с намеком на недовольство.

— Разумеется, идем, несравненная! — моментально оставил тему бог и горностаем подскочил к богине, не утерпел, ткнулся носом в ямку у локотка и восторженно прижмурился. Стукнуть его по шее у Элии не поднялась рука, она только взлохматила его светлые волосы и поторопила:

— Пойдем, дорогой. Кстати, мне нужно будет на балу уладить кое-какие дела.

— Кого нужно убить? — мгновенно не то в шутку, не то всерьез уточнил принц, подхватывая принцессу под руку и выводя из покоев. Когда речь шла об убийствах, сложно было понять, смеется ли бог. Впрочем, даже понимание состояния Джея помогало отнюдь не всегда, ведь он мог убить в шутку и изрядно повеселиться при этом.

— Чувствительный, романтичный и сентиментальный? — с усмешкой процитировала богиня и ответила: — Пока никаких крайних мер, мне нужно всего лишь переговорить с Бираном Юроз аль Кивар и Вирноном Зиндекхским. Знаешь их?

— О первом не слыхал. Какой-нибудь провинциал? Второй — скучнейший тип. Зачем они тебе? — принц скроил недовольную мину. Джей терпеть не мог зануд, педантов и нытиков.

— Дело государственной важности. Надо! Значит, с Вирноном меня познакомишь ближе к концу бала, — не столько даже попросила, сколько потребовала Элия, довольная тем, как складывается ситуация.

— Слушаюсь, ваше высочество, — преувеличено подобострастно ответил бог, изогнувшись в нарочито глубоком поклоне, тем более нелепом, что осуществить его бог сподобился, балансируя на лестнице между первым и вторым этажом. Так принцы не кланялись никогда и никому. Они вообще всем поклонам предпочитали едва заметный кивок головы при практически неподвижной шее. — Не соблаговолите ли повелеть что-то еще?

— Пока нет, — царственно отказалась женщина и прогнала обиду брата всего несколькими словами: — Если только первый танец со столь восхитительным кавалером!? Великолепно выглядишь, мой дорогой. Синее и золото — достойно оформляют твою красоту, а цепочку и серьгу-паучка в ухе так и тянет потрогать, хоть я вышла из возраста Бэль.

— Тебе стоит только пожелать, милая, можешь трогать все что угодно, если заодно хоть немного потрогаешь и меня! Кстати, нижнее белье у меня тоже на цепочке с паучками, — Джей блеснул мимолетной улыбкой в которой жара и голода было куда больше, чем извечного циничного лукавства.

— Искуситель, — улыбнулась Элия, давая почувствовать принцу некоторый интерес, пробужденный его словами, поступить иначе, значило бы оскорбить бога. — Твоим дамам повезло.

— Ну так, — усмехнулся уже самодовольно мужчина, вступая с сестрой под своды огромного бального зала, заполненного знатью.

Белый с золотой искоркой мрамор стройных колонн, декоративных фонтанов, лепных арок, лестниц и стен словно сиял собственным светом, озаренных магическими хрустальными люстрами. Сумерки прятались за окнами-витражами, укрытыми тяжелыми золотыми гардинами. Прохладно-голубые по случаю весеннего сезона тона драпировок и обивки мягкой мебели из дерева светлых оттенков дополняли интерьер. Музыканты на галерее играли сонату Ноута «Прелесть ожидания». Чудесная музыка, шум голосов, смех, звон бокалов — привычные звуки светского вечера наполняли зал.