Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь

Мужчина промаршировал к личным покоям, парочка слуг, попавшихся в коридоре, вжалась в стены и потупила взоры, не потому что Нрэн бывал сознательно жесток, он даже не замечал людей. Невольный страх обывателей и ужас врагов являлись неизменными признаками и спутниками его профессии Бога Войны. Воитель давно привык к такой реакции, находил ее полезной, хоть и не получал от нее ни малейшего удовольствия, в отличие от Энтиора. Бог Боли, к примеру, кайфовал, впитывая всеми фибрами души дрожь потенциальных жертв.

Желтолицый раб, не имевший ни малейшего таланта к магии, тем не менее, вероятно, обладавший какими-то иными уровнями чувствительности, открыл дверь в ту самую секунду, когда хозяин приблизился к ней и согнулся в поясном поклоне. Так и стоял, пока Нрэн, оставив на стойке походный меч, прошествовал в апартаменты. Лишь когда господин удалился, и расписанная в стиле листопад ширма задвинулась за его спиной, желтолицый человечек разогнулся и прикрыл тяжелую входную дверь. Запирать ее господин запрещал, вдруг захочет навестить Элия или наведаться какой-нибудь убийца, а вернее, самоубийца. Никто другой в покои принца добровольно соваться не осмелится.

Нрэн не стал тратить времени на гигиенические процедуры и переодевание, он сразу связался с Фальком. Тот как раз обходил стены Граммена с вечерним дозором, проверяя посты. Лысый соратник коротко доложил о благополучном прибытии и размещении отряда, данных разведки, свидетельствующих об относительном спокойствии на подступах к крепости и брожении в близлежащих мирах, в ответ получил не менее краткое известие о сути происходящего и кардинальных мерах, предпринятых воителем, а так же указания к дальнейшим действиям.

Просчитывая каких разведчиков, куда и с какими целями следует отправить, Фальк привычно почесал лысину и кашлянул, отвернувшись к красному простору закатной пустоши:

— Гм, командир, а что с киалонцами?

Эту тему почему-то Нрэн не затронул даже вскользь.

— Ничего, — правдиво ответил бог и «щедро» прибавил объяснение: — Под личинами действовали Элегор и Элия.

— Ясненько, — досадливо крякнул Фальк и пробормотал себе под нос: — Размечтался старый дурень.

— Фальк? — переспросил принц, интересуясь, что именно беспокоит верного соратника.

— Девчушка мне глянулась, — стыдливо признал вояка, — хотел потом разыскать ее. А когда отряд вернулся и только о ней, да о братце болтали, и лекарка отличная и красавица и на язык остра, я уж подумывал, не предложить ли брачный браслет. Ее высочество умеет головы кружить и под личиной. Прости, командир.

— За что? — хмыкнул Нрэн, сместил на пол сантиметра вправо ветку сосны в высокой вазе у ширмы. Именно так она стояла до его отбытия из замка. — Элия воистину такова. Если она обратит на тебя взор, дураком будешь, коль отвернешься и тысячу раз потом пожалеешь…

«Тогда я дурак», — меланхолично подумал Фальк, вспоминая шутливое предложение принцессы, сделанное после дуэли, и признавая правоту друга.

В отличие от своего сурового кузена Богиня Любви в своих покоях первым делом вытащила гребень из прически и скинула туфельки у порога. Узкие ступни ступили на ковровую дорожку, Элия мельком отметила пустое место в прихожей.

«Кальтис, коврик Кальтис, оставленный на хранение Злату,» — вспомнила принцесса и досадливо сморщила носик. Связываться с Повелителем Межуровнья не было сил. Да и пользы такой контакт сейчас не принес бы. Соприкосновение с силой Дракона Бездны — последнее, в чем нуждалась женщина в настоящий момент. А значит, Злату придется подождать увлекательного эпического повествования о расчлененном Пожирателе Душ или выслушать его из уст герцога Лиенского. Вполне возможно, после визита к лучшему другу Лейму, непоседливый бог решит отправиться в Межуровнье. Был бы повод! С ним или даже без него неугомонный мужчина вечно впутывался в самые опасные переделки в самых ужасных уголках Вселенной. Элия же, хоть и любила приключения, нуждалась и в покое. Нуждалась и, наивная, надеялась отыскать его в Лоуленде. Уж чем-чем, а покоем милый дом не славился никогда.

Отослав прочь сунувшихся было услужить обожаемой госпоже пажей, богиня не успела скрыться в ванной комнате. В апартаменты кузины влетела принцесса Мирабэль, истосковавшаяся по обществу любимой родственницы.

— Эли! Я вернула Зию на полянку и принесу ей завтра теплого молока и яйцо. Она, оказывается, очень любит сырые яйца! — с порога начала тараторить девушка, пролетая из прихожей в гостиную.