Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь

— Не проси, дорогой, не за что, — покачала головой богиня, в который раз убеждаясь, сколь прав мнительный кузен, подсознательно опасающийся сближения с ней, как огня и аккуратно, чтобы не оскорбить, сторонящийся в жизни. Как ни неприятно было о таком думать, но, Элия не могла не признать, тактика Ноута имеет под собой веские основания.

— Спасибо, любимая! — Лейм одним глотком допил кофе, испарил обе чашки и расцвел куда более широкой, радостной улыбкой. Она заставила зеленые глаза засиять яркими изумрудными искорками.

Рука об руку пара вышла из покоев Ноута и неспешно двинулась по коридору. В отличие от Нрэна молодой романтик никогда не стеснялся демонстрировать свои чувства вне зависимости от мнения окружающих. Главным для Лейма было собственное чувство и благосклонность возлюбленной кузины, а шепотки за спиной, ревнивые взгляды, все это казалось романтику пустыми глупостями, не имеющими никакого значения в сравнении с милостью богини.

— Ты собираешься на вечерний бал? — спросил принц.

— А как же! Его величество загодя одарил меня поручениями государственной важности, подлежащими исполнению в столь благоприятной обстановке, — скроила недовольную гримаску Элия и погладила моментально напружинившуюся руку резко остановившегося принца.

Черные брови молодого бога сошлись на переносице, челюсти сжались. Потемневший взор грозил разнести вдребезги к величайшему прискорбию Мелиора какой-нибудь редкий предмет (вазу, блюдо, статуэтку или панно из стекла и минералов), делавший коридор замка походящим на великолепный музей, где все со вкусом, к месту, гармонично и сочетаемо.

Принц глубоко вздохнул, борясь со вспышкой чудовищного гнева. С тех пор, как соединились две сути Лейма, Бога Романтики и чудовищного Алого Бога он чувствовал себя цельным и сильным, но и гневаться стал чаще. Любовь к Элии стала балансиром и ориентиром для принца, радостью для обеих сторон его ныне столь многогранной натуры. Но и ревность временами накатывала просто чудовищной силы. Молодой бог не всегда мог сразу справиться с ней и, пожалуй, начинал кое в чем понимать Нрэна, готового убивать каждого, претендующего на внимание принцессы. Но почему тот так терзает себя, когда Элия к нему благосклонна, оставалось для Лейма большой загадкой, не поддающейся логическому обоснованию, разрешению и доказательству.

— Не ревнуй, милый, это всего лишь работа, я не собираюсь соблазнять этих лордов, ну, может быть, пококетничаю немножко, не более того, — нежно шепнула богиня.

— Боюсь, любимая, я не в состоянии спокойно наблюдать за твоей работой, — признал Лейм, малость успокоенный лаской принцессы.

— Какой ты у меня стал грозный, с ума сойти, — хихикнула Элия, закидывая руки за шею принца, зарываясь пальчиками в его густые черные волосы. — Ну раз так, во избежание ненужного кровопролития, предлагаю тебе отказаться от появления на сем развлекательном общественном мероприятии, закончить вычисления для Рика, а позднее заглянуть в мою спальню.

— А Нрэн? — уточнил принц, вполне уловивший не только, с кем беседовала богиня до его вызова, но и о чем.

— А Нрэн по заданию Источника сегодня отправляется в Граммен, — богиня Элия показала Лейму кончик языка.

— Или дело действительно срочное, или он еще больший идиот, чем я думал, — выпалил принц, обрадовавшись за себя и в очередной раз подивившись выходкам старшего брата.

— Ты забыл про третий вариант, — рассмеялась принцесса, пощекотав ноготками шею возлюбленного. — То и другое одновременно!

— Не учел, — признал Лейм, прижимая Элию к себе. Он потерся носом о ее щеку, нежно поцеловал в розовую раковину ушка.

— Эй, ну совсем совесть потеряли! — возмущенно завопил Джей, наткнувшись в коридоре на родственников. — Или в нишу залезайте, раз уж из коридора выйти терпения не хватает, или третьим пригласите!

Принц, обожавший перемещаться по закоулкам, потайным лестницам и самым малолюдным переходам даже в родном замке по совершенно легальному поводу, вырулил из бокового коридора и моментально уперся в милующуюся парочку. Одуванчик светлых волос бога встопорщился как иглы разозленного дикобраза, кончик острого носа возмущенно сморщился.

— В следующий раз — непременно! — рассмеялась принцесса, исчезая из коридора.

Джей преувеличенно скорбно вздохнул, пнул сапогом слегка, до мелодичного звона, столик с тонкостенной вазой золотого фарфора, и разочарованно протянул: