Стивен Браст - Текла

Я не встречалась с ним еще около года, после мятежей и убийств. Это было примерно в то время, когда императрица наконец отменила подушный налог.

Я кивнул, поскольку знал историю, о которой она говорила.

– Келли имел к этому отношение? – спросил я.

– Мы все имели к этому отношение. Он впрямую не участвовал в мятежах или в чем-то подобном, но все время был там. Какое-то время он сидел в одном из лагерей, которые были созданы после подавления мятежа. Однако мне удалось скрыться от стражников, хотя я была рядом во время поджога биржи лесоматериалов. Как ты знаешь, именно тогда они наконец ввели войска. Биржа принадлежала драгейрианину, какому-то иоричу.

– Я этого не знал, – искренне сказал я. – С тех пор ты с Келли?

Она кивнула.

Я подумал о Коти.

– Это, должно быть, трудно, – сказал я. – Я имею в виду, с ним, должно быть, тяжело работать.

– Это восхитительно. Мы строим будущее.

– Все строят будущее, – сказал я. – Все, что мы делаем каждый день, в конечном счете создает будущее.

– Хорошо, я хочу сказать – мы строим его сознательно. Мы знаем, что делаем.

– Ладно. Вы строите будущее. Ради этого вы приносите в жертву настоящее.

– Что ты имеешь в виду? – В ее вопросе звучало скорее любопытство, чем насмешка, что пробудило во мне некоторую надежду.

– Вы настолько увлечены своим делом, что не замечаете никого вокруг себя. Вы настолько поглощены вашей идеей, что вас не волнует, сколько невинных людей пострадает. – Она попыталась что-то сказать, но я продолжал: – Мы оба знаем, кто я и чем занимаюсь, так что нет смысла утверждать обратное, и если ты думаешь, что это прирожденное зло, то не о чем тут говорить. Но я могу сказать тебе, что никогда преднамеренно не причинил вреда невиновному, включая драгейриан, которых я тоже считаю людьми. Говорю это совершенно искренне.

Она пристально посмотрела мне в глаза:

– Я в этом не сомневалась. И даже не собираюсь обсуждать, кого ты считаешь невиновными. Но если ты действительно веришь в то, что сейчас сказал, никакие мои слова не изменят твоих взглядов, так что я не вижу никакого смысла в этой дискуссии.

Я расслабился, не до конца осознав, в каком напряжении пребывал. Возможно, я ожидал, что она набросится на меня с кулаками или еще что-нибудь. Подумав, я решил, что Наталия показалась мне наиболее рассудительной из этих людей, и мне захотелось, чтобы мне нравился хоть кто-то из них, а я нравился ему. Это было глупо. Я оставил попытки «нравиться» людям в двенадцатилетнем возрасте, и результаты подобной точки зрения были вбиты в меня так, что я никогда этого не забуду.

Я почувствовал некоторую злость, а вместе со злостью некоторую силу. Я ничем этого не показывал, но она нахлынула на меня холодной, освежающей волной. Я начал свой путь много-много лет назад, и сделал первые шаги вследствие того, что ненавидел драгейриан. Это было причиной тогда, это было причиной сейчас. И этого было достаточно.

Люди Келли руководствовались идеалами, которых я никогда не мог понять. Для них люди являлись «массами», отдельные личности имели значение лишь постольку, поскольку делали что-либо полезное для их движения. Такие люди никогда не были способны любить – чисто, бескорыстно, без мыслей о том, почему, как и что это даст. Точно так же они не способны были ненавидеть: их слишком занимал вопрос, почему кто-то что-то сделал, для того чтобы ненавидеть его за это.

Но я ненавидел. Я ощущал ненависть внутри себя, словно ледяной шар. Больше всего я сейчас ненавидел Херта. Нет, я вовсе не хотел нанять кого-либо, чтобы отправить его в долгий путь, я желал сделать это сам. Я хотел ощутить судороги тела, которое дергается и брыкается, пока я держу рукоятку рапиры и жизнь извергается из него, словно вода из холодных источников Восточных гор. Вот чего я хотел, а твои желания делают тебя тем, кто ты есть.

Я положил на стол несколько монет в уплату за кляву и чай. Не знаю, насколько Наталия поняла, что происходит в моей голове, но она поняла, что разговор окончен. Она поблагодарила меня, и мы одновременно встали. Я слегка поклонился и поблагодарил ее за компанию.

Когда я направился к выходу, она переглянулась со своими спутниками, и они вышли на улицу передо мной, повернулись и подождали ее у двери. Когда я вышел, выходец с Востока посмотрел на мой серый плащ со стилизованным изображением джарега и насмешливо улыбнулся. Будь он теклой, я бы его убил. Но он был с Востока, и потому я просто пошел дальше.